Кулинарно - политический форум Пурмарили

Юбилейная Юморина началась традиционно: открытием новой, 18-й по счету композиции в Саду скульптур Литмузея. Внушительную коллекцию сделанных с юмором изваяний пополнил памятник двум знаменитым поэтессам «Серебряного века» — Анне Ахматовой и Марине Цветаевой. Но их не узнать! На пьедестале восседают две очаровательные бронзовые египтянки, по лицам которых блуждают еле заметные улыбки — они явно пребывают в хорошем расположении духа. У ног прекрасных женщин — два леопарда. Сбоку на памятнике изображен коптский крест — магический знак, символизирующий вечную жизнь.
«Уровень одесской аудитории всегда был интеллектуально и духовно высок. Поэтому памятник Серебряному веку, который мы сегодня открываем, это памятник не прошлому, а настоящему и будущему, потому что Серебряный век в Одессе никогда и не заканчивался», — сказал мэр Алексей Костусев.
Ваял поэтесс скульптор Олег Черноиванов. Автор проекта и основатель дворика скульптур Леонид Липтуга рассказал, что новым монументом решили отметить сразу два юбилея: 40-летие Юморины и 100-летие расцвета поэзии. «В 2013 году исполняется ровно 100 лет с момента расцвета важнейшего направления в российской культуре — Серебрянного века. Сотни поэтов, художников и театралов того времени полностью изменили весь дальнейший ход развития мировой культуры. В образах Ахматовой и Цветаевой мы постарались отобразить дух тех прекрасных времен 100-летней давности», — объяснил Липтуга. А Борис Бурда считает, что памятник вечному должен еще пройти проверку временем. «Памятник как дерево — даже после открытия он еще должен утвердиться и окрепнуть на этом месте. Пока что еще рано о нем рассуждать, пусть пока постоит, мы все к нему привыкнем, и тогда можно будет судить», — улыбается телеведущий. Кстати, Борис Бурда считает, что только выигрывает от испытания временем и сам День смеха: «Я не понимаю, когда говорят что Юморина стала хуже, — подчеркнул Бурда. — Колебание Юморины вверх и вниз (по зрелищности и массовости. — Авт.) — это движение секундной стрелки. А нужно смотреть на часовую, то есть — рассматривать, насколько она стала важной для города».

И режиссер, и комик, и герой

06 апреля 2013 г.


Народный артист Украины Владимир Фролов отметил 65-летие
Сорок пять лет назад на сцену театра музыкальной комедии впервые вышел высокий обаятельный парень — выпускник Одесского театрального училища, курса главного режиссера театра М.А.Ошеровского. Сколько образов создано за эти годы, вначале простаков, лирических и характерных, затем, постепенно, всех ведущих героев. И сегодня, несмотря на солидный возраст, Владимир Фролов остается сильным, харизматичным, пластичным, благородным, темпераментным и во многих случаях незаменимым героем мюзиклов и оперетт, идущих на сцене Одесского академического театра музыкальной комедии им. М.Водяного.

Много лет актерскую деятельность Владимир Давидович совмещает с обязанностями режиссера-постановщика концертов и юбилейных вечеров театра, режиссера-репетитора, режиссера возобновления, благодаря которому снова увидели свет такие жемчужины репертуара, как «Свадьба Кречинского» и «Летучая мышь»...

СЕГОДНЯ 10 АПРЕЛЯ ДЕНЬ ОСВОБОЖДЕНИЯ ОДЕССЫ ОТ ФАШИСТСКИХ ЗАХВАТЧИКОВ
Каждый освобожденный город-это праздник всего народа. С праздником дорогие одесситы

Поздравляю .Нас здесь трое одесситов ,но освобождение от фашистских захватчиков каждого города-это великий подвиг всей страны.

В Одессе хоть как-то отмечают этот день?

«Мы помним»: одесситы почтили память погибших при освобождении Одессы

Более тысячи зажжённых свечей, сложенных в надпись «Мы помним», появились в ночь на 10 апреля у монумента «Крылья Победы» на площади 10 Апреля.

Сегодня в 10 часов утра

Кроме того, День освобождения Одессы отметили на Одесском морвокзале, где спустили на воду венки в память о погибших моряках и затонувших военных кораблях.

Отметили праздник и в Одесском порту: более сотни сотрудников предприятия возложили цветы и венки к Вечному огню, который горит у входа в порт на Таможенной площади.

Одесский театр представит спектакль по пьесе Шендеровича "Одесса у океана"

21 апреля 2013 г., 16:38
В начале июня в Израиль приедет Одесский академический русский драмтеатр со спектаклем по пьесе Виктора Шендеровича "Одесса у океана". В главной роли – народный артист Украины Олег Школьник, в феврале этого года отметивший 25-летие творческой деятельности в родном театре.
Одесский театр представит израильтянам спектакль об Одессе, а также о Нью-Йорке, об эмиграции, о воспоминаниях, о ностальгии. "Комедия и немножко себе мелодрама" – так определил жанр пьесы ее автор.


Действие спектакля происходит в Нью-Йорке, на Брайтон-Бич. Он – Вульф Мойхелевич Гольдинер, пожилой русскоязычный эмигрант, вдовец, немного за семьдесят. Она – миссис Джейн Уотсон, красивая успешная американка, разведена, немного за тридцать. Их объединило дорожно-транспортное происшествие: миссис Уотсон, находясь за рулем собственного автомобиля, совершила наезд на мистера Гольдинера, в результате которого он получил травмы средней степени тяжести. И, хотя виновником данного инцидента был сам Гольдинер (ему приспичило перейти улицу на красный свет), суд приговорил миссис Уотсон к 80-ти часам исправительных работ в пользу потерпевшего.

И теперь, в течение 10-ти недель, каждую среду и субботу она обязана приходить к потерпевшему, проводить в его обществе четыре часа и производить работы по дому, поневоле общаясь с ним. В процессе этого общения выясняется, что Вульф Мойхелевич Гольдинер когда-то был Владимиром Михайловичем Семеновым и проживал в Одессе на улице Франца Меринга. Да и миссис Уотсон не всегда носила фамилию бывшего мужа…

Для Анки.
Привет с Привоза

Спасибо Эден,это конечно вкусно, но вот это с того же Привоза- с хозяйского урожая

Это тоже и там-же

А это-Девочки рачки

Как сказал наш друг, побывавший в прошлом году в Одессе и на Привозе в том числе, "это конечно все красиво, но мы это даже попробовать не решились, потому как все это добро лежит целый день на прилавке на жаре и под мухами"...

А как было раньше... и сами ели и детей кормили.А?

И что в этом было хорошего?
И вообще, если следовать всему тому, что было раньше...
Интересно, кто детей кормил рачками с Привоза неизвестно где и как сваренными?
Или кровянкой?

Анка небось и кормила. Она до сих пор своих родных подобным кормит.

Молочными продуктами с Привоза и я кормила, вот тут неизвестно, что лучше было, сметана без холодильника (я правда покупки в 6 утра делала) или сметана-уксус из магазинного холодильника.
А кровяную колбасу никогда в жизни не ела и не покупала.

Aй бросьте.
молочные продукты-лучшие,вкуснейшие-только и были на Привозе. А брынза по имени Одесская...просто настояший смак. Здесь когда вижу название ОДЕССКАЯ БРЫНЗА-обязательно спрашиваю-А на Привозе вы,пардон,такую "резину" едали? Кровянку-мы не едим,а копченая крестьянская колбаска из выращенных животных на натуральных продуктах-
Даже в мясном корпусе у каждой бабушки нашей был свой "рубальщик-так в Одессе их называли." мяса,у моей был-дядя Миша
Поэтому не надо ......

Его-то все знают и помнят
Георгий Голубенко ( Одесса).


"Зеленый лук и одно красное яблоко".

Не знаю, что так пугает многих артистов и музыкантов, которые говорят, что всегда с особым волнением едут выступать в Одессу, но вот почему начиная с далекого тысяча девятьсот шестьдесят восьмого года ни разу не приезжал в наш город знаменитый скрипач Гутников со своей пианисткой Мещерской, я знаю точно. Они боялись меня.

Впрочем, все по порядку. Я учился тогда в Одесской государственной
консерватории. Красиво? А вы как думали?.. Это уже потом я стал советским драматургом, а вначале родители все же пытались сделать из меня культурного человека. Желательно скрипача. Правда, мой педагог - профессор Лео Давыдович Лембергский - сразу распознал безнадежность этих попыток, поэтому во время занятий старался научить меня хоть чему-нибудь полезному для жизни.

- Смотри сюда, мальчик, и запоминай, - говорил, бывало, мой
шестидесятилетний наставник мне, восемнадцатилетнему пацану, доставая
из своего скрипичного футляра луковицу и яблоко. - Мой дед съедал во
время обеда одну зеленую луковицу и одно красное яблоко - и дожил до
ста лет. Мой отец съедал во время обеда одну зеленую луковицу и одно
красное яблоко - и дожил до ста одного года. Я тоже съедаю во время
обеда одну зеленую луковицу и одно красное яблоко, и вот ты увидишь...

Хотя ты, конечно же, не увидишь...

Я незаметно посмеивался, и, между прочим, совершенно напрасно. Прошло
тридцать лет, а мой профессор по-прежнему съедает где-то в далеком
Израиле во время обеда свою зеленую луковицу и свое красное яблоко и
уже готовится побить семейный рекорд долголетия, установленный его
отцом и дедом, а что касается меня... Боюсь, мне теперь уже
действительно нужно сильно постараться, чтобы это увидеть...

Вообще, я любил учиться в Одесской государственной консерватории.
Потому что государственной она была в последнюю очередь. В первую
очередь она была одесской.


<<Декан Рувимчик - редкий козел!>> - было написано на стене нашего
консерваторского туалета. <<Сам ты козел! Декан Рувимчик>> - было
написано ниже. В классе контрабасов висел транспарант, который
приводил в ужас всю нашу кафедру марксизма-ленинизма: <<Ничего не знаю
лучше контрабаса. Готов слушать его день и ночь. Удивительный,
нечеловеческий инструмент!>> - и подпись: <<Лейбин>>. А какие,
собственно, основания были его снимать, если Лейбин была фамилия
преподавателя контрабаса?..

Мы, студенты, жили с нашими педагогами одной семьей, постоянно
пытались шутить и все как один мечтали о славе. Слава имела конкретные
очертания. И называлась она - сцена Одесской филармонии. Выступать там
было пределом наших мечтаний. Поэтому все, что произошло в тот день
одна тысяча девятьсот шестьдесят восьмого года, я помню очень хорошо.

Или почти все...

- Ну что ж, мальчик, поздравляю тебя! - сказал мой профессор. -
Сегодня ты впервые выходишь на филармоническую сцену!

- Как?.. - задохнулся я. - А что же я буду там играть?

- Ничего, - ответил профессор. - Ты будешь там ноты переворачивать.
Играть будет Гутников. Нужно помочь его пианистке.

Для тех, кто не в курсе, рассказываю: скрипач обычно во время концерта
играет все наизусть. Его аккомпаниатор - по нотам. Переворачивать их
приглашают кого-нибудь из местных. Ну не возить же с собой на гастроли
такую малозначительную фигуру...

Конечно, это было не совсем то, о чем я мечтал. Но я живо представил
себе, как вечером я выхожу на сцену Одесской филармонии, и одна
знакомая девушка, сидящая в зале, увидит... Ну, в общем, за полчаса до
концерта я уже переминался с ноги на ногу за кулисами филармонии, с
тревогой прислушиваясь к шуму, доносящемуся из переполненного
зрительного зала. Потом появились ослепительные Гутников и Мещерская.

Она - в роскошном концертном платье, он - в строгом фраке, но с настоящим Страдивари в руках.
- Здра-а-авствуйте, - поздоровался я, заикаясь от волнения. - Я тут пе-ереворачивать...

- Знаем, знаем, - сказала пианистка. - Зачем же вы так волнуетесь, молодой человек? Ноты читать умеете? Значит, когда увидите, что я доигрываю страницу, перевернете. И еще: у меня длинное платье, поэтому, когда я буду вставать со стула, чтобы поклониться,
отодвигайте, пожалуйста, стул. Вот, собственно, и все. Ваш профессор сказал, что вы человек способный. Думаю, справитесь... Да, и еще: я вас очень прошу, когда мы будем уходить со сцены, уходите, пожалуйста, первым. Потом ухожу я, и только потом уже солист. Понимаете? Чтобы все аплодисменты достались солисту. И вообще, ваша главная задача - нам не мешать.

- О чем ты, Мила? - улыбнулся маэстро. - Ну как он может нам помешать?..

Ох, не нужно ему было это говорить! Уже через несколько минут жизнь
показала, что в этом смысле он явно недооценивал мои возможности.

Под бурные аплодисменты мы вышли на сцену, я, как и положено переворачивающему ноты, уселся слева от пианистки, взглянул на ноты, которые мне предстояло переворачивать, и понял, что сейчас произойдет катастрофа.

- Бетховен, - произнесла ведущая. - <<Крейцерова соната>>.

Пианистка взяла аккорд.

- Ничего не получится... - просипел я ей прямо в ухо. - Я очки дома забыл!..

- Что? - вздрогнула пианистка.

- Очки, говорю, забыл!.. Не вижу я ничего!..

- Спокойно! - прошептала пианистка, не переставая играть. - Следите за
мной. Когда нужно будет перевернуть страницу, я вам кивну...

- Головой?.. - просипел я, уже мало что соображая от волнения.

- Да, - кивнула она.

Она кивнула - я и перевернул.

- Рано! - вскрикнула она и, продолжая играть, свободной рукой
перевернула страницу назад.

- Но вы же кивнули! - напомнил я ей и перевернул страницу вперед.

- Да я не потому кивнула! Не потому! - нервно зашептала пианистка,
играя какой-то сложный пассаж. - Вот теперь переворачивайте!

- Вперед?!

- Да!

Я перевернул.

- Назад!!

- Но почему? Вы же сами сказали перевернуть страницу вперед!

- Но вы же перевернули две!..

- Как это две?! - я приподнялся и, загородив ей нотную тетрадь, стал
разбираться со страницами. - Вот одна... вот... ах да, действительно!..

- Да что же вы делаете?! - взмолилась она и, изловчившись, шлепнула
меня по рукам. Я автоматически шлепнул ее по рукам, как бы давая сдачи. Она вскрикнула. Скрипач вздрогнул и взял фальшивую ноту.

Так, толкаясь и переругиваясь, мы каким-то чудом доиграли наконец
<<Крейцерову сонату>>. Раздались аплодисменты.

- Стул отодвиньте! - ненавидяще глядя на меня, сказала пианистка. – Я же вам говорила. У меня длинное платье. Отодвиньте мой стул! Мне нужно встать и поклониться!

Я галантно отодвинул ей стул. Она встала и поклонилась. Потом начала садиться.

- Стул! - напомнила она, не оборачиваясь.

Поскольку слово <<стул>> теперь ассоциировалось в моей уже не работающей
от страха голове исключительно со словом <<отодвиньте>>, я его опять
отодвинул. Она начала садиться на пол. Я автоматически подставил руки...
Почувствовав их у себя на бедрах, пианистка взвизгнула и отскочила.

В зале прошел шумок. Там уже, наверное, давно обратили внимание, что, пока скрипач предается своему возвышенному искусству, какой-то молодой нахал у него за спиной сначала подрался с его аккомпаниаторшей, а теперь прямо на глазах у публики начал к ней грубо приставать. Я готов был провалиться сквозь сцену.

Дальнейшее плохо отпечаталось в моем сознании. Помню только, что, кажется, и дальше я все делал наоборот: переворачивал страницы, когда не нужно было переворачивать, и не переворачивал, когда было нужно. Двигал стул вперед, когда пианистка пыталась встать, таким образом припечатывая ее к роялю, и двигал его назад, когда она пыталась сесть,
каждый раз ловя ее уже у самого пола.

Естественно, что после окончания каждого произведения музыканты, несмотря на аплодисменты, сразу же убегали за кулисы, чтобы хоть как-то перевести дух от этого кошмара. Но я оставался на сцене! Таким образом, получалось, что все аплодисменты доставались мне, и я каждый раз долго и церемонно раскланивался...

Но все это были, как говорится, цветочки по сравнению с финалом нашего выступления.

- Паганини! - объявила ведущая. - <<Вечное движение>>.

- Умоляю!.. - наклонилась ко мне пианистка. - Вы только ничего не делайте! Мы сами все сыграем. Просто сидите тихо. А еще лучше вообще отодвиньтесь!..

Музыканты начали играть, а я начал отодвигаться, естественно, вместе со стулом, издавая при этом страшный скрип. Пианистка гневно глянула на меня. Я отодвинулся еще дальше. Она опять посмотрела. Я опять отодвинулся. Потом еще и еще... Таким образом, пока они играли, я проделал довольно неблизкий путь от центра сцены в ее конец и очутился на самом краю.

В зале недоуменно перешептывались. Потом-то я понял причину. <<Ну правильно, - размышляли там. - Великий Паганини, наверное, что-то имел в виду, назвав свою пьесу <<Вечное движение>>, но зачем нужно иллюстрировать это гениальное произведение бесконечной ездой по сцене, да еще верхом на скрипучем стуле?!>>

- Да когда же это наконец закончится?! - не выдержал скрипач и, прервав исполнение, сделал шаг в мою сторону, собираясь, по-видимому, оторвать мне голову.

Я в ужасе отпрянул назад... И вместе со стулом полетел со сцены в зрительный зал.

Тут началось что-то невообразимое. И продолжалось довольно долго. А поскольку ни музыканты, ни ведущая из-за кулис больше не появлялись, то я, чтобы хоть как-то прекратить весь этот смех, свист и улюлюканье, опять вскарабкался на сцену и очень торжественно произнес: <<Концерт окончен!>>
Потом, много лет спустя, я часто пытался смешить народ своими рассказами, выступая на разных сценах, в том числе и на сцене Одесской филармонии, но такого гомерического хохота я уже не слышал никогда.
Вот уж был поистине оглушительный провал!

Наверное, в ту ночь я не умер от позора только потому, что одна знакомая девушка до самого утра утешала меня, сидя рядом на скамейке пустынного Приморского бульвара, и к утру наконец утешила...

И тогда же, к утру, с первыми лучами солнца, встающего над обожаемым
мною городом, я начал смутно догадываться, что стремление к славе
вообще глупейшая вещь. И единственное, чего можно добиться на этом
пути, так это падения с большой высоты, да еще и вместе со стулом.

А единственное, чего можно желать для себя в этой жизни, так это собственно жизни. Причем как можно более долгой. И нужно для этого очень немного: каждое утро - такой вот рассвет, каждую ночь – такая вот девушка, ну и каждый день, конечно, одна зеленая луковица и одно красное яблоко.

В Одессе для рекламы киоска с шаурмой использовали фотографию президента России Владимира Путина.


Ларек с фаст-фудом расположен на пересечении улиц Екатерининской и Пантелеймоновской, пишет сайт Думская.net.

На рекламном стенде Путин изображен с шаурмой в руках

АБАЛДЕТЬ!!!!!
http://odessit.livejournal.com/2536878.html

Ланжерон без шаров это не Ланжерон

Конечно -2 шара на Ланжероне и какбы эмблема и место встречь и летних свиданий-для нас.
А теперишним все равно, но посмотри как развернулись. Интересно.