Собчак & Соколова с Альфредом Кохом: «Власть – неэффективная трата жизни»Кох, как всегда циничен. Тем и интересен
Цитата:
Соколова: Вы меня простите, но не могу не спросить. Вы вообще зачем в это дело с разгоном НТВ влезли? Вам не обидно, что в большой истории Альфред Кох навсегда останется лишь тем, кто разогнал «уникальный журналистский коллектив»?
Кох: Эх… А знаете, нет. В каком-то смысле я даже этим горжусь! Я не считаю этих людей ни уникальными, ни журналистами.
Соколова: Почему? Это были хорошие журналисты.
Кох: Да бросьте!
Соколова: Вашу позицию придется аргументировать.
Кох: Что ж, я готов. Прежде всего я хотел бы вам кратко объяснить ситуацию, сложившуюся летом 1997 года. После победы Ельцина на выборах в 1996 году у Бориса Николаевича усилиями близко окружавших его людей сложилось впечатление, что победой он радикальным образом обязан Гусинскому и Березовскому и их заслуга в этой победе – девяносто процентов, а всех остальных – десять.
Соколова:Это соответствовало действительности?
Кох: На мой взгляд, нет. В неменьшей степени победой он был обязан Чубайсу, Черномырдину и огромному количеству других людей.
Собчак: А он сам как думал?
Кох: Мне трудно судить, но иногда складывается впечатление, что он к тому моменту вообще мало о чем думал. Важно, что он так считал, а он был суверен, и на него управы не было. А эти люди, например, мне прямо говорили о том, что с ними надо рассчитаться, что им положено, что теперь, когда будет происходить всякий дележ, надо и им «клювик помочить». И это при том что стать медиаолигархами Ельцин позволил им в обход всяких законов и норм приватизации. Он просто подарил им кнопки! Первый канал был подарен Березовскому, просто тупо отдан бесплатно, а он стоит миллиарды долларов. То же самое касается частоты канала НТВ.
Соколова:Но подарен с условием, что будет работать на БН?
Кох: Насколько я понимаю – да, надо было, чтобы частота работала на Ельцина. Это был циничный, но договор. А они отказались выполнять этот договор. Как только они получили частоту, они стали его же ею шантажировать. Они сказали: «А вот теперь выдайте нам, что положено». И мной лично, и Чубайсом Гусинскому и Березовскому было отказано. Мы сказали, что готовы отдать должное тому, что они сделали для победы Ельцина, но в пределах разумного. И мы, конечно, не будем им продавать дешевле какие-то активы, чем они стоят.
Соколова: А что именно они хотели купить?
Кох: «Связьинвест». Я тогда обозначил позицию, что мы ни в коем случае не будем ни на какие подпольные договоренности идти. Честно победите – получите, не победите – не получите. И они проиграли. Джорджу Соросу.
Собчак: А это был честный аукцион?
Кох: Конечно. Даже они признают, что честно проиграли аукцион. Но они требовали, чтоб мы вообще его не проводили. А мы его провели, и они его проиграли. После этого они объявили нам войну. Причем это была глобально объявленная война, то есть война не только со мной персонально, это было бы еще полбеды. Они сказали: «Мы всю вашу шайку-лейку разгоним, у нас таких Чубайсов полная запасная скамейка, и Черномырдину на свалку истории пора, и вообще все идите к черту». И начали информационный террор против нас. Березовский привез шахтеров, которые сели на Горбатом мосту, начали касками колотить. Лужков им ставил туалеты, жратву им горячую привозил, все это снималось на камеры. Осенью было «дело писателей», а весной, в марте 1998-го, Черномырдина и Чубайса отправили в отставку, потом был Кириенко, потом дефолт, потом Примаков, которого за уши притащил Гусинский. А теперь: внимание! Я считаю, что если бы тогда Ельцин занял жесткую позицию и приструнил этих говнюков, то никакого Путина в 1999-м изобретать не надо было бы, потому что у БН была огромная скамейка вполне нормальных, либеральных, демократических ребят, которые могли бы стать его преемниками
Цитата:
Кох: Кого угодно можно было бы избрать. Ельцина с пяти до пятидесяти одного процента подняли в 1996-м?
Собчак: То есть вы всерьез считаете, что он мог Чубайса назначить преемником?
Кох: Я считаю, да.
Собчак: И народ бы за него проголосовал?
Кох: Думаю, да, это было вполне реально. За любого из перечисленных троих. Но если бы этот проект начал реализовываться с начала 1997 года. Последовательно и планомерно. Однако за два года, с весны 1997 года до осени 1999‑го, он позволил им же самим порожденным медиаолигархам свести шансы всех этих потенциальных кандидатов к нулю. Березовский и Гусинский за это время весь их электоральный потенциал планомерно и последовательно с помощью своих медиадубинок уничтожили. И фактически отняли у Ельцина выбор! У Ельцина к середине 1999 года уже не было другого выхода, кроме как брать людей неожиданных, вообще никак не засвеченных в информационном пространстве. Вы вспомните, как он метался. Сначала Степашина назначил, потом хотел Аксененко, потом Путин, наконец, появился. То, что сегодня мы имеем в России, плод работы Гусинского и Березовского и их информационной политики. Поэтому, когда Путин пришел и меня пригласили у Гусинского НТВ, как вы выражаетесь, «отобрать», я это сделал с искренним удовольствием. Да, как вы говорите, я «уволил талантливых людей»! Замечу, кстати, что я их не увольнял – они сами ушли. Я, напротив, им предлагал остаться. Но я и сейчас убежден, что чем более талантливой и эффективной была эта дубинка, тем важнее было у них ее отобрать.
Соколова: А вы примерно предполагали долгосрочные последствия борьбы с дубинкой или просто боролись с ней, ни о чем не думая?
Кох: Я могу вам сказать, что даже сейчас я бы поступил как тогда.
Соколова: Почему?
Кох: Потому что даже сейчас у Путина прав обладать этой дубинкой существенно больше, чем у любого из двух вышеперечисленных персонажей. Потому что даже сегодня за Путина, при самом скромном подсчете, сорок процентов нации, а по официальным данным – все шестьдесят, а за этими не было никого, кроме них самих и их шкурных интересов. С какой стати отдавать им в руки такое эффективное оружие?! К тому же они за него ни копейки ни заплатили!
Соколова: То есть вы полагаете, что ваша вполне справедливая злость на Гусинского и Березовского оправдывает ваши, мягко говоря, некорректные методы, при помощи которых вы уничтожили тогдашний канал НТВ?
Кох: Я не очень понимаю, в чем некорректность тех методов. Они банально обанкротились. Набрали кредитов – и не вернули. Я считаю, это были нормальные методы.
Собчак: Вы говорите о всеобщей продажности. Но известно, что на НТВ журналисты не подчинялись хозяину и были достаточно независимыми в своей работе. И все-таки одно дело быть хозяином медиа, а другое – быть независимым журналистом.
Кох: Откуда вы взяли эту чушь? С чего это вдруг «известно»? Я утверждаю, что на канале НТВ не было ни одного журналиста, который бы не слушался Гусинского и не выполнял бы его волю. Они все перед ним подпрыгивали и подплясывали. А он им за это платил зарплату вдвое выше рынка. Поэтому и обанкротился: бизнес-модель не выдержала такого расточительства. Это сейчас они рассказывают, что они были свободными, а вы им верите, поскольку были тогда слишком молоды, чтобы знать, как все было в реальности. А на самом деле он давал им приказы, и они долбали тех, на кого укажут. Другой разговор, что они прикрывались свободой слова. Это правда. Но сами они свободными не были
...
Кох: А что они творили во время чеченской первой войны?! Они поддерживали интересы чеченского окопа, рассказывали, как чеченцев русские звери уничтожают.
Соколова: Но правда же уничтожали. А энтэвэшники отличные репортажи делали. Масюк, например.
Кох: Отличные, говорите?! Это как если бы во время Великой Отечественной из фашистского окопа журналисты отличные репортажи делали про то, какие нацисты замечательные и несчастные, и на Москву их передавали! Это вообще как?! Что ж тут хорошего? Или вы воюете, или не воюете.
Соколова: Журналист не воюет. Он информирует. По возможности объективно.
Кох: Когда Джордж Буш-младший оккупировал Ирак, ни одного проиракского репортажа на американском ТВ не было, все запрещено было. Вполне официально действовала военная цензура.
Соколова:Это не так.
Кох: Была! Вы просто не в курсе. В США официально существует военная цензура. Только сейчас, например, президент Обама лишь рассматривает возможность отмены запрета на показ гробов с телами убитых американских солдат, которые прибывают на базу ВВС в Делавэре. Этот запрет ввел Джордж Буш-младший в 2003 году, чтобы не смущать простых американцев и не снижать их боевой настрой
Вход
Регистрация
FAQ
Поиск
Так зачем митингует?
