ПРО ЕЛКИ
Сегодня чистил зубы и от зубной пасты необычной, вкус воссоздался приятный, идущий из молодости буйной – вкус хвои. Запах елок обожаю с детства. Кто же не любит этот чарующий, волшебный запах праздника, салата Оливье и подарков? Но на вкус их не пробовал. Не был я огромным любителем пробовать необычные вещи. Хотя мой друган Максим кушал мел. И говорил, чтодаже очень вкусный. Я ему верил, но старался кушать вещи более натуральные и органичные, как яйцо с майонезом и котлету с пюрешкой. Алкоголь я попробовал в шестнадцать лет. Возраст начала внутреннего бунтарства и полового созревания. Неуверенность в собственных силах и возможностях. И, как результат, обильное потребление алкоголя, с целью раскрепоститься и показать себя целиком. Начинали с пива СЕНЧУ, которое мы ласково называли Есенчуки. Вскоре молодой организм осознал всю тщедушность и мочеобильность пива и заставил перейти на более крепленые напитки. Пока можно было тырить из родительских погребов оригинальные Пшеничную, Русскую и Столичную, то все вроде со здоровьем было неплохо. Но, с пришествием новой несоветской жизни, родительские запасы поиссякли и молодежь налегла на необычные бутылочные формы с откровенным ядом внутри. Распутин и иже с ним имена всех царей российских да военоначальников, Жириновский, Спецназ, Гжелка – все уж не упомнишь. Но вкус был у всех одинаково отвратный. Местная латвийская продукция вкусовыми качествами не отличалась. С первой денежной реформой и последующим дефолтом в России, народ подсел на более дешевый и доступный напиток – Спирт Рояль. О Рояле ходили страшные былины о слепцах после перепоя, поэтому к процессу размешивания спирта с водой из под крана мы относились с полнейшей серьезностью и пониманием. После размешивания Главный Сомелье несколько раз осторожно стучал железкой по бутылке вслушиваясь в звуки. Напоминало это наигрывание песни Вечерний Звон. Логическим результатом регулярных домешиваний воды должен был быть глухой звук. Мы пили, крестились и снова пили. Чтобы затем откровенной зюзей на дискотеке, мотыляя на танцполе, попытаться изобразить «мельницу» под звуки Депеша, а утром, стоя раком у очка, в промежутках между проблевом, вспоминать, как попал домой. Родители явно не одобряли дружбу с Зеленым Змием вкупе с последующим алкогольным результатом. Первой забила тревогу бабушка. - Дыхни! – требовала она, стоя на пороге. Я спокойно, с наглым выражением дышал, потому что перед тем как придти домой, заедал. Заедать приходилось разными вещами. На импортную жвачку и самолетные конфеты денег не было. Кто то из парней подогнал мускатный орех, который нужно было кропалить стружкой на ладонь и потом сжирать мускатную пыль. Поначалу все работало перфектно. Но, однажды бабушка принюхалась получше и ужаснулась. Пожилой женщине почудилось, что я опустился до самого низа общества и начал потреблять одеколон. Она живо представила меня, тщедушного доходягу очкарика, в обществе уродоливых маргиналов, мычащих матом, рукастых чудовищ с татуировкой Яша на огромной, мозолистой, трясущейся ладони, которые глушили Шипр с предварительно вставленной в него березовой веточкой. Я отмазался, ВЫПУЧИВ ЧЕСТНЫЕ ГЛАЗА, но больше мускатным орехом не заедал. Перешел на более правильное средство. К тому же еще и полезное для зубов. Перешел на зубную пасту. И жизнь наладилась. Запах свежего Пепсодента крал бабушкины сомнения и она, вскоре, успокоилась. Однажды, после хорошего загула, я, по дороге домой, как обычно, полез в карман за тюбиком с зубной пастой и ужаснулся. Случилась человеческая повседневная драма под названием Дырявый Карман. Тюбик, с ловкостью циркача, просочился через дыру и был готов. Я был в панике. Извечный русский вопрос «Что Делать!» пульсировал в нетрезвой кучерявой голове. И тут я увидел растущую рядом с домом грациозную, как дама на балу, ель. Я сорвал жменю иголок и закинул в рот. Через несколько минут я сам себе казался елкой не чувствуя ничего кроме вкуса хвои. Это меня окрылило и я, торжественно, словно Российский Император, переступил порог дома. - Дыхни! – потребовала бабушка. Я вдохнул, что есть мочи, воздуха и выпустил в бабушкино лицо мощную струю хвойного экстракта. - Пил! – подтвердила бабушка свои догадки, - Пил! - Что я пил? Что? – недоуменно спрашивал я. - Джин! – утвердительно кивнув сказала она. Джин тогда я еще не пробовал. Попробовал через пару лет и понял, что для того чтобы маскироваться, нужно знать об алкоголе все. Сейчас бабушки, моей любимой бабушки уже нет на этом свете. Джин я не люблю, да и бросил пить сильно крепкое. Перешел на вино. Возраст дает о себе знать. И только память, иногда, напоминает мне о той веселой бесшабашной молодости, отдающей запахом хвои...
Dennis Liba ©
|