ЛЮБОФФЬ 3
Любовь. Основа основ гомо сапиенса, заложеная програмным кодом в мозговую подкорочку. Романтика трубадуров, чья сладкая мелодия Без Тебя, Без Тебя!, кузнечными мехами, раздувает в душе жар. Жар, от которого, порой, бросает в леденящий холод. Огонек Страсти, зачинающий пламя пожара, оставляющего после себя маленьке рубцы от ожогов в районе сердца. Правда, многие этот пожар намеренно тушат ради мимолетной искры сроком на одну ночь. Ради того, чтобы занести очередной трофей в колллекцию и, тем самым, увеличить персональную геометрическую прогрессию половых контактов. Арсений Берчиков тушить не стал. Проказник Купидон, метким выстрелом наповал, пронзил его сердце стрелой любви. На улице стояла Осень. Конец Сентября. Но Лето не хотело так просто оставлять Большой Город и, в напоминание о себе, расписалось жаркой аномалией на весь месяц. Их прямые пересеклись в квадрате Брайтоновского Бордвока, куда оба возвращались с пляжа. Рядом с уличным продавцом афроамериканцем истошно, в целях рекламы, по русски вопящего «Вода! Вода! Пыво! Пыво!». Чем он смешил отдыхающих до слез. Хотя сами они по барыжным ценам покупать прохладительные напитки не спешили, чем загоняли радостного афроамериканца в глубокую депрессию. Любовь поразила Арсения красотой аппетитной филейной части и большими глазами размера Три Ди. На фоне проходящих мимо плоскодонок красноперок, старающихся быть похожими на Секс в Большом Городе помноженный на Кейт Мосс, Любовь выгодно выделялась естевственностью женских пропорций. Скромность в ее взгляде дополняла общий портрет, так похожий на образ разлюбезной подруги Товарища Сухова из фильма про белое солнце и пустыню. Разговор, по началу, не клеился. Арсений мекал бекал. Заикался. Из неудобной ситуации вышла Любовь, сказав, что от жары в горле пересохло. У Арсения к тому времени тоже клокотало в груди. Он порадовал смуглого торговца и купил Любе бутылку сладкой воды, а себе пива. Правда пивом этот напиток назвать можно вряд ли. Особенно выходцу из европейских стран. Но менты, выписывающие штрафы за распитие на людях, читали не ингридиенты напитка, а надпись на бутылке. Поэтому мулат продал бутылку в таинственном, коричневом бумажном пакетике. Все это время Арсений пялился на магический разрез в районе ее купальника. Впрочем, Люба, тоже обратила на размеры выпуклости в его европейских плавках, подчеркивающих натуральность мужского естевства. К тому же, Арсений чем то напоминал ее любимого Стаса Михайлова. В конце концов, Арсений предложил перенести знакомство в ресторацию. Любовь согласилась. Романтично посидеть, попивая холодный Просекко с видом на умиротворенный океан, ласкающий волнами песчаный берег, можно было только в бордвокских ресторанах. Но Волна, по мнению Любы была проста и пустынна, а Татьяна, занимающая остальную часть бордвока, со слов Арсения, забита людьми и чрезмерно пафосна. Маленький алко бар без названия, который стоило бы назвать Последняя Надежда, что находился между двумя ресторанными империями, в романтические планы влюбленных не входил. Внутри Брайтона были Сковородка и Приморский, но там было вроде не романтично. Были несколько стекляшек забегаловок, но тоже мимо. Кушать не хотелось. Был еще грузинский, но у Любови, по ее словам, недавно был неудачный сексуальный опыт с одним кавказцем, поэтому не хотела ворошить еще незарубцевавшуюся рану. Можно было пойти и попить кофе, но тихих стекляшек с Крисом Де Бургом поющем Женщина в Красном на шумном Брайтоне не было. Тогда Любовь взяла узды правления в свои руки и, приказав Арсению купить несколько бутылок Просекко, властно пригласила его к себе домой на четырнадцатый Брайтон. Арсений не препятствовал, так как сам на Брайтоне не жил и ехать до него в Квинс было далеко, а искра любви медленно затухала. Как только они зашли в Любину квартиру и положили на пол пакеты с Просекко, между ними случился нормальный человеческий секс. Потом еще раз. Затем выпили по бутылке Просекко и еще раз. А, затем, ненасытная Любовь исхлестала Сеню в кровь, специальным орудием,, заготовленным под кроватью. Любила, как оказалось, Люба нестандартные подходы к разнообразиью сексуальной жизни. Она хлестала и охала. Арсений молчал и вспоминал ее слова о неудачном сексуальном опыте с кавказцем. Вспоминал и терпел. И до сих пор терпит. Вместе в браке уже десять лет. Купили дом и Лексус. Терпит и вспоминает тот солнечный день на бордвоке и темного торговца пивом. Все таки, в Америке, по мнению Арсения, пиво невкусное...
Dennis Liba AKA Sediskin ©
|