|
И снова о языке...
Хожу по бескрайним просторам Бруклина и гляжу по сторонам. Вокруг меня жители Русской Улицы суетятся и толкаются в очередях, пытаясь блеснуть познаниями государственного языка Америки.
Я улыбаюсь и вспоминаю молодость. Рига. Латвия. Лихие, или в латвийском масштабе города с населением в полтора миллиона, полулихие 90-ые. По городу ездят трамваи. Автомобилисты, владельцы старых жигулей, мохабычей и прочих бичей дорог, опасливо смотрят по сторонам, боясь столкнуться с бывшим боксером на Широком Джипе и подарить ему за эту радость ключи от собственной квартиры. В вагонах трамвая Номер Шесть путешествует старушка бомжиха по кличке Конфетка, ввиду своего термоядерного запаха, ползущего с никогда немытых ног, обвернутых в несколько слоев полиэтилена и газет и терроризирующая пассажиров мыслями о походе на кладбище. А, по офисам коммерческих компаний бродят «охотники за черепами» - государственные работники по проверке знаний Государственного Языка.
В то время знать государственный язык было ненужно и немодно. Поэтому, какой то Мозговитый Карлик, Великий Инквизитор, облаченный в красную мантию, решил направить по офисам, чьи работники слушали исключительно Русское Радио и его беззаветного ведущего Алекса Дубаса, партизанские отряды, составленные из неудовлетворенных феминисток ненавидящих все и вся по любому поводу. И повод был предельно ясный – ненавидеть любого неговорящего на государственном языке.
Первым звоночком в моей жизни были экзамены в школе. Тогда в моем словарном запасе значились обычные фразы, типа «Привет», «Пока» и «Как дела?» и финальное красивое предложение – Ун тас ир висс, что в переводе на русский означало «И это все!». С экзаминатором я разговаривал ровно пять минут. После того, как я сказал финальную фразу, экзаминатор, у которой в глазах можно было прочесть тоску по похоти и бесплатной любви, раздраженно повторила - Ун тас ир висс, с мстительным видом, поставив мне Первую Степень знания Латышского Языка. Первую Степень из трех возможных. Самую Низшую. Я улыбнулся и сразу же забыл об этом небольшом казусе. В колледже я немного выправил свои знания, значительно увеличив словарный запас и выйдя на более качественый уровень знания языка.
В компании предложившей мне работу, люди ограничились моими познаниями языка, не удосужившись спросить меня об официальной языковой степени, отпечатаной на небольшой карточке.
Однажды моя начальница Олга влетела в офис с лицом, обезабраженным маской ужаса.
- Прячься! – шепотом закричала она, - Все у кого нет Высшей Степени знания языка, Прячься! – похожая на главную героиню фильмов ужасов, продолжала громко шептать она, указывая рукой на дверь, ведущую в кладовку, - Они идут! Проверка языка!
Больше мне не надо было ничего говорить. Я поднялся из за стола, и, как Майкл Джексон лунной походкой, поплыл в сторону кладовки. В темном помещении кладовки пахло несвежестью, перегаром и сигаретами Бонд.
- Осторожно! – услышал я дыхание в затылок, - Ноги не отдави!
В, небольших размеров кладовке, нас оказалось четыре человека: Я, ГлавБух Марголис, которому чуть не отдавил ногу, ЗавСКлада Кузьмич и Менеджер Эллочка с мобильным телефоном – кирпичом в руке.
В шелочку были видны силуэты и слышны женские, строгие, как в концлагере, голоса. Говорили на заграничном, государственном языке. Говорили о служащих, незнающих язык и историю страны, в которой они живут и каре земной, которая уготована им, когда те попадут в руки Великого Инквизитора.
После их ухода был созван срочный бизнес митинг, на котором было решено, что трудящиеся от Сохи и Лопаты обязаны знать язык на уровне Низшей Первой Категории, а умственная дивизия корпорации должна иметь при себе Высшую Бриллиантовую Третию Категорию. Те кто не попадает под стандарты, в обязательном порядке идет и учится, а, потом, сдает экзамен. Так я пошел учиться.
Учиться было весело. В классе частной школы языков собралась разношерстная компания. Ее заводилой был сварщик Витек, который пришел за Первой Категорией, о чем он объявил учительнице сразу. Сварщики в те годы были нужны, поэтому компания оплатила Витьку обучение. Витек веселил класс, чем злил учительницу – сексапильную Ивету Яновну, даму бальзаковского возраста и обладательницу шикарных форм.
- Викторс! – однажды обратилась она к Витьку, - Ну что мне нужно сделать, чтобы ты перестал срывать уроки. Здесь же люди, которые должны будут сдавать экзамен на Высшую Степень Знания Языка. Ты же им мешаешь учиться! Что мне сделать? – спросила она Витька, томно посмотрев ему в глаза.
- Вы знаете, Ивета Яновна – произнес Витек, оценивающе глядя на ее формы, - Вы просто научите меня, как сказать по латышски «Я – сварщик».
- Эс эсму метинатайс! – сказала Ивета Яновна.
- Эс эсму метинатайс – задумчиво повторил Витек.
- Эс эсму метинатайс – он повторял эту фразу как кришнаитскую мантру.
Больше Витек на уроках не появлялся. В следующий раз я увидел его на экзамене. Он пришел, как обычно, в дико приподнятом настроении, на фоне нас, зубрящих Историю Латвии и дрожащих, как кролики перед львом. В центре зала, с ненавистным неподвижным лицом, сидела Медуза Горгона. Бывшая актриса фильмов про войну и немцев.
- Следующий! – бетонным голосом позвала она.
Следующий был Витек. Он правильно ответил на вопросы, касающиеся персональной информации. Дальше шел вопрос – Кем ты работаешь?
- Эс эсму метинатайс! – гордо сказал он и расхохатался Горгоне в лицо.
Ее лицо покраснело от ярости. Руки затряслись. Но, вероятно, от переизбытка ненависти, что то щелкнуло в голове и, она, внимательно посмотрев на Витька, и, глубоко вздохнув, поставила штамп Первой Категории Знания Языка в его карточку. Остальным, после Сальто Витька, в тот день очень повезло. Он выпил из Гидры всю злость и к каждому следующему она относилась, как с собственному ребенку – с нежностью и любовью.
Эхх годы! Время пролетело со скоростью ракеты. Где Вонючая Бабка Конфетка? На Джипы Широкие люди смотрят, как на антиквариат. Где желто зеленые свитера Boys и джинсы Мальвины? Мобильные телефоны – кирпичи заменили всезнающие миниатюрные смартфоны. Меня окружают незнакомые лица. Я смотрю на них, копошащихся и ругающихся на Языке Пушкина в стране, говорящей на Языке Шекспира, и, улыбаясь, повторяю про себя заученную фразу - Эс эсму метинатайс.
Dennis Liba AKA Sediskin ©
|
Вход
Регистрация
FAQ
Поиск
А какой музон там хоть поют? Лепса "Рюмка водки" в репертуарах, надеюсь присутствует?
Я, канешна, не знаток, но шуточные-сатириццкие эссэ Вам удаются во много раз лучше. Чесслово, такая моя ИМХА.
