Рождество, Новый Год, и опять Рождество... А в груди каменеет печаль. Я пронзаю Бруклин насквозь: Нью Кирк, Дитмас, Кортелъю - иду по Аргаль!
Я живу здесь, наверное, тысячу лет, Пережив десять тысяч смертей! А когда я уйду, вдруг заплачет скелет, Что висит круглый год у соседских дверей.
Долговязые вязы подхватят: бродил тут чудак - Вёл шарпея-красавицу, трубку курил, Выпивал и ругался с женою - бывало и так, Пел, стихи сочинял, курлесил, чудил!
А бывало, в пургу мчал, как чёрт, босиком На Кортелъю в ликёрку - стрелой! - Ю о-кей? - Я - о-кей, - отвечал он кивком, И нырял в магазин опоздавшей пчелой!
А потом балагурил всю ночь до утра. То гонял сериал, то жену, то соседей, То на флейте играл - Цеппелин, Джетротал, и все думали - он просто сбрендил!
Вызывали карету тогда доброхоты-друзья Откачать от веселья угара! Он - со смехом за нож - от чего же нельзя! - И стращал от души санитара!
Мол, ты, сука, в чужое проникнул жильё, Кто такой, отвечай по порядку! Знаю, все вы пижоны, ворьё и жульё... Санитар же неверной дрожащей рукой набирал найн-илевэн украдкой.
Прилетали менты удальцы-молодцы, Надевали браслеты, везли на убой... Суд шемякин. И тише овцы он домой приходил, пропитавшись тюрьмой.
Я устал огорчаться, роптать и скулить: Этих басен и сплетен ручей бесконечен, Если честно: устал, устал даже пить! Или к старости меньше беспечен?
Я вокруг осмотрелся: не стало домов Разбежался по норам народец... Я топчусь по брусчатке из собственных снов. Я на дне. Надо мною - колодец!
Далеко, на верху, неба бархатный барс Да серьга серебреет ущербной Луны... Над серпом - глаз циклопа, оранжевый Марс, как предчувствие некой войны...
Рождество, Новый Год, и опять Рождество... А в груди каменеет печаль. Я пронзаю Бруклин насквозь: Нью Кирк, Дитмас, Кортелъю - иду по Аргаль!
8-е января 2015, Бруклин, Нью Йорк
_________________ http://www.proza.ru/avtor/vmerson
|