Революции нужен секс, деньги, рок-н-ролл и, конечно же, Парвус.
Цитата:
По крайней мере, так учат нас Эрнст и Цекало. В общем и целом, Роднянский со второй кнопки с ними согласен. Особенно в том, что касается Парвуса. По нему, по родимому, получилось ну просто удивительное единодушие – он везде. И он практически одинаков: тот же Парвус, только в профиль.
И столько Израиля Лазаревича Гельфанда мир не видел никогда, даже столетие назад. Есть ощущение, что мы отмечаем его персональный день рождения. Того и гляди, перезахоронят его у Кремлевской стены, до кучи и аккурат меж Сталина и Ленина.
Взвесив всё, что было выделено, и что в итоге осталось от Серебренникова и Матильды, теле-кинематографисты приступили к кипучей монетизации фондов кино через отечественную историю. Последнюю, ещё советские историографы приучили к покорности во служении. Ей надо сказать «Прыгать!», потом мысленно щелкнуть хвостом позолотить ручки, и она [история] безропотно молвит "На какую высоту?": исполняет, и подносит искомое, прямо на блюдечке с голубой каёмочкой.
С экранов голубых, что та каёмочка, на нас с Первого канала несется бронепоезд Троцкого – плавно переходящий на России2 в паровоз с пломбированным вагоном Ленина. И да, объединяет сие путешествие, уже ни раз, и ни два и ни к ночи буде помянутый, кондуктор Парвус.
В целом идея очень богатая. Её можно развивать. На следующую круглую дату, то есть под следующую круглую сумму, можно показать Революцию глазами Бухарина, или Каменева, или Зиновьева, или Кирова, или Свердлова, или Орджоникидзе, или Михаила Ивановича Калинина, или Лазаря Моисеевича Кагановича. Нахамкинс Юрий Михайлович у нас опять же не отснят и в рукаве имеется. А если плотно взяться, да пойти по ЭсЭрам, да по Меньшевикам - на три Санта-Барбары наскребем легко и до 150-летия дотянем!