|
Лобков. Вечернее шоу
12 февраля 2015
НАДЕЮСЬ ПОМНИТЕ РЕЖИССЕРА БОРТКО?
«Надеюсь, большие папы говорят нам не все». Владимир Бортко о своем новом фильме и войне
Сюжет: Вечернее шоу здесь и сейчас
Как будто к разгару шпиономании, когда то многодетная мать, то священник в погонах, то моряк оказываются изменниками Родины, режиссер Владимир Бортко наконец выпускает фильм «Душа шпиона» по мотивам автобиографии экс-резидента в Англии и Дании Михаила Любимова.
Почему фильм лежал год на полке и только сейчас выходит на телеэкран, Павел Лобков спросил у самого режиссера Владимира Бортко.
Лобков: Почему фильм год лежал на полке и только сейчас выходит на экраны? Владимир Владимирович, есть ли закономерность?
Бортко: Конечно, есть закономерность. Хотя бы потому, что это не 4-серийный, а просто кино, которое идет на экранах. Во-вторых, не я это объявил, а объявили в СМИ, а как это будет – еще неизвестно.
Лобков: Трейлера даже не смогли найти.
Бортко: Его и нет. Фильм не закончен в течение достаточно большого периода времени.
Лобков: А из-за чего? Вроде, тема такая патриотичная.
Бортко: А вы откуда знаете?
Лобков: Я читал книжку Любимова. Там с иронией, кажется.
Бортко: Нет, книжка Любимова была в 80-х годах, она послужила толчком к этому, конечно, но это резко изменилось несколько от этого. Перенос действия в прошлое лето в Лондоне нашего агента, шпиона, это меняет ситуацию резко. Ибо, знаете, кто такой шпион?
Лобков: Это разведчик.
Бортко: Да, конечно. А что за профессия? То есть по жанру, почему это вызвало такую штуку.
Лобков: То есть сознательно кто-то положил на полку?
Бортко: Да подождите с полкой. Я рассказываю интересные вещи. По жанру это производственная драма. Есть фильмы о врачах, есть о ученых, о космонавтах. А про шпионов не было. Кто такой шпион, что он за человек? Вот у хирурга в руках скальпель, у шахтера – отбойный молоток. А у этого что? Причем у любого: нашего, китайского, американского – шантаж, подкуп. Это его профессия, его этому учат. Каким же нужно быть человеком, чтобы всю жизнь врать, выдавая себя за другого, живя с тремя женами, поскольку задание такое. И при этом считать себя нормальным человеком. Это очень сложная профессия, про которую я хотел рассказать. Производственная драма о шпионах.
Лобков: В одном из интервью вы говорили, что была некая цензура. В чем она выражалась?
Бортко: Эта цензура удивила моих коллег, с которыми я делал это кино, что они даже сняли с фильма титры. Один я остался, а нас было трое.
Лобков: Чего они испугались?
Бортко: А вдруг если посмотрит самый главный разведчик и ему не понравится. А с меня-то какой спрос? Никакого.
Лобков: Сейчас, наоборот, по-моему, есть установка на героизацию этой профессии.
Бортко: Там нет никакой героизации.
Лобков: Вообще есть героизация, вы же видите палитру, о чем снимаете?
Бортко: Неужели вы хотите получить от меня ответ, который сами заранее придумали? Его нет, он другой и очень простой. Когда Штирлиц, пользуясь обманом и всем остальным, обманывая Мюллера – это все понятно, все хорошо, мы понимаем, что у него четко свои и чужие. А как у нас, когда здесь в телевидении резко другое направление, а тут есть Первый канал, вы резко отличаетесь друг от друга, не проведешь четкую линию добра и зла. А ему нужно верить во что-то. Он занимается ужасными вещами, значит, ему нужно настолько верить в то что он делает. А верит ли он? А я верю? А вы всегда верите в то, что вы делаете?
Лобков: По большей части.
Бортко: Вот и он по большей части, и я по большей части. Именно это и дает флер неуверенности, нерешительности. Представляете, сейчас наш агент, действующий прошлым летом в Лондоне или в Швейцарии, на Ближнем Востоке, в Москве – это интересно.
Лобков: Вы показываете шпиона без идеалов? У Джона Ле Карре тоже были шпионы без идеалов.
Бортко: Да, это с Джоном Ле Карре тоже перекликается. Поэтому это вызывает естественную реакцию у моих коллег. Я хотел фильм о Сталине делать, мне даже заплатили за этот сценарий, я его написал вместе с шестью докторами наук. И где он?
Лобков: Вроде, наоборот, сейчас Сталин на каждом углу.
Бортко: Оказывается, нет. Потому что было так: 70% плохое, 30% - хорошее.
Лобков: А кто эту процентовку определяет?
Бортко: Неважно, кто. Я имею дело не с людьми, которые мои друзья и с которыми я имел дело достаточно много, а с организациями. Организация решила так.
Лобков: Какая организация?
Бортко: Телевидение, например, или ТТТ. Там нет персоналиев.
Лобков: То есть Никите Сергеевичу Михалкову ваш фильм не понравился?
Бортко: Почему? Он его не смотрел. Он не имеет к этому никакого отношения. Он сам по себе, а организация сама по себе. Я его понимаю прекрасно.
Лобков: То есть формируется у людей некоторая цензура внутренняя, как должен выглядеть настоящий шпион.
Бортко: Как им кажется, да. Чтобы не разрушать светлый образ разведчика, стереотипно сложившийся в мозгах нашего зрителя
_________________
Обнимитесь, миллионы!
Слейтесь в радости одной!
Ш.
.
|
Вход
Регистрация
FAQ
Поиск
Вот например Nightcrawler обалденный фильм, а Снайпер промазал.
