Кулинарно - политический форум Пурмарили

RTVI нормален уж тем что не показывает слюноотделение и "соплежевание" в адресс Пукина.а только слегка комментирует.но подробно показывает все демонстрации и митинги протеста.И нет на нем новостей подобных Первому,и нет ханыги Леонтьева. А вот ОМ на ЭХЕ с журналистами и интересными-это конечно достояние этого канала

Да плевать на Пукина. Он тем уже терпим, что его старики любят.

Я что-то не заметила.И мне кажется именно старики не должны его любить,ведь он должен быть для них символом КГБ.
да кроме того в день выборов проходила мимо театра Милениума,там был избирательный участок-стояла длинющая очередь,аж за угол заворачивала ,я прошлась вдоль очереди.вниательно разглядывая людей НИ ОДНОГО ЧЕЛОВЕКА СТАРШЕ 30-40 ЛЕТ ,моложе-да и при том наших эммигрантских почти не было,были русские молодые люди.

Господа, с сегодняшнего дня на форуме запрещены следующие слова и производные от этих слов:
-жид
-пиндос
-Также запрещены уничижительные и оскорбительные выражения в отношении других национальностей и этнических и религиозных групп.
Также запрещены грубые матерные слова и выражения.

Русскоязычный международный телеканал RTVi со штаб-квартирой в Нью-Йорке оценивает свою аудиторию в 25 миллионов человек в США, Канаде, Австралии, Грузии, Прибалтике и странах СНГ.

Его новый владелец Руслан Соколов в интервью "Коммерсанту", в частности, сказал, что "подходит к этой истории (то есть покупке RTVi) как к бизнесу" и "с Кремлем ничего не согласовывал". При этом он отметил, что ему "всегда хочется быть полезным власти и стране", и, "если будут какие-то возможности помочь", он готов так и сделать. В ответ на вопрос, зачем ему понадобился RTVi, Соколов сказал лишь, что "видит перспективу в компании, развивающейся за рубежом для русскоговорящей аудитории". Он также уточнил, что "не собирается сейчас менять" условия сотрудничества телеканала с радиостанцией "Эхо Москвы" – многие программы "Эха" выходят и в эфире RTVi, составляют большую часть его сетки вещания.

Руслан Соколов оставил без ответа принципиальные вопросы: точную цену сделки; компанию, которой теперь принадлежит телеканал; цель и мотивы его приобретения, а также судьбу половины пакета акций RTVi, которая принадлежала Борису Березовскому и семье Бадри Патаркацишвили. Эта половина находилась в доверительном управлении у Владимира Гусинского. Соколов заявил, что "с Березовским не знаком и не общался".

В приемной Руслана Соколова корреспонденту Радио Свобода сказали, что он очень занят и комментарий дать сейчас не может.

Владимир Гусинский в ответ на просьбу корреспондента РС о комментарии заявил, что "несмотря на уважение к Радио Свобода", интервью не даст, потому что вообще их не дает".

Борис Березовский оказался разговорчивее и в интервью РС заявил, что "к этой сделке лично не имеет никакого отношения":

– Соколов говорит абсолютную правду: он со мной не общался. Я не знаю, что это за человек. Что касается Гусинского, он имел стопроцентное право на такое решение. Действительно, половина пакета принадлежит Гусинскому, половина пакета принадлежит Бадри и мне. Вот и вся история.

– Если половина акций у вас и у семьи Патаркацишвили, почему тогда единоличным правом принимать решения обладает Гусинский?

– С самого начала было так в договоре. Гусинский полностью управлял работой, назначал менеджеров, осуществлял финансовый контроль... Я ему абсолютно доверял. И решение по продаже он имел право принимать самостоятельно.

– Но прибыль от этой сделки все-таки получили вы.

– Мне про это ничего неизвестно.

– Недавно вы в "Фейсбуке" каялись "перед народом России", в том числе за то, что "положили начало уничтожению независимой журналистики". Вы также отметили, что это покаяние на словах, а дела последуют. В нынешней ситуации вам не кажется, что Гусинский продолжает делать то, в чем вы, пусть только на словах и только в "Фейсбуке", покаялись? Не пытались ему дать совет?

– Я не имел голоса для принятия какого-либо решения. Это было оговорено в момент создания компании. Поэтому никакие мои аргументы не имели бы никакого веса при принятии такого решения.

– Но аргументы, тем не менее, были?

– Моя позиция нисколько не изменилась: я считаю, что государство, точнее, Путин последовательно уничтожает остатки независимых от Кремля СМИ. Это, безусловно, кардинально противоречит моей политической позиции. ОРТ было отобрано у меня силой, а перед этим посадили в тюрьму моего ближайшего друга Глушкова (Николай Глушков – заместитель директора "Аэрофлота" в конце 1990-х – РС). Это был чистый шантаж и угроза. В свое время самого Гусинского посадили в тюрьму, чтобы отобрать канал НТВ. Я думаю, что Гусинский запомнил этот бандитский урок и поэтому поступал в соответствии со своими представлениями о том, на что способен Кремль. Никаких претензий у меня к Гусинскому нет. Я просто не знаю всех обстоятельств и давления, которое на него оказывалось. К тому же Гусинский не православный, поэтому недопустимо говорить о его покаянии, – заключил Борис Березовский.

Как продажа RTVi отразится на "Эхе Москвы"? Сейчас большинство программ "Эха" выходят одновременно и в эфире телеканала, за что телеканал "Эху" платит. Генеральный директор радиостанции Юрий Федутинов в интервью РС выразил уверенность в том, что никаких изменений в совместном вещании "Эха" и RTVi, как минимум, до сентября не произойдет, отказавшись, однако уточнить коммерческие детали сотрудничества компаний.

– Любой бизнес создается для продажи. Это естественная ситуация. RTVi немножко застоялась: обычно бизнес продается после 5–7 лет, RTVi продержалась гораздо дольше. Поэтому если "Эхо Москвы", или RTVi, или "Профмедиа", или "Европейская медиагруппа" продается, – это все бизнес, – сказал Юрий Федутинов.

Никто из людей, так или иначе имеющих отношение к продаже RTVi, не смог или не захотел назвать хотя бы приблизительно суммы сделки. "Коммерсант" же оценил ее в десять миллионов долларов.

О цене вопроса рассуждает обозреватель Радио Свобода, декан факультета медиакоммуникаций Высшей школы экономики Анна Качкаева:

– В политической жизни страны этот актив никакой роли не играет, и с точки зрения политики логика сделки не совсем ясна. Есть несколько вариантов. Первый: это было сделано, чтобы канал не был конкурентом для других русскоязычных каналов в странах вещания. Второй вариант: цель покупателя - использовать его сеть и лицензии. Третий вариант: телеканал выкупили, чтобы лишить не очень любимого властью олигарха дополнительного ресурса. И четвертая версия: эта продажа может облегчить Гусинскому возвращение на российский рынок. Какая из этих версий верна, сказать нельзя, пока ее не обнародуют сами участники событий.

МОСКВА, 23 мар - РИА Новости. Конкретных планов по развитию международного русскоязычного телеканала RTVi пока нет, они, скорее всего, появятся ближе к осени после изучения предпочтений аудитории канала, рассказал РИА Новости новый владелец Руслан Соколов. При этом он заявил, что канал не рассматривает возможностей сотрудничества с политическими партиями и не планирует превращаться в "партийный".

В пятницу стало известно, что бывший генеральный директор канала "Звезда" Руслан Соколов купил у российского бизнесмена Владимира Гусинского телеканал RTVi.

"В ближайшее время менять на канале точно ничего не будем - ни контент, ни людей. Думаю, что в ближайшее время будем заниматься предпочтениями местной аудитории и, конечно, через какое-то время будем выходить на улучшение канала. Купили его для того, чтобы улучшать", - рассказал Соколов.

По его словам, планы по дальнейшему развитию канала могут появиться только после тщательного изучения предпочтений местной аудитории.

RTVi, созданный в 1997 году, через сеть спутников транслируется на русском языке для зрителей Америки, Европы, Ближнего Востока, Северной Африки и Австралии. Общая аудитория канала составляет около 25 миллионов человек.

"Но это скорее осень этого года, не раньше, а до этого вообще ничего трогать не собираемся. Какие-то продукты, которые есть, возможно, сохраним и на будущее", - отметил Соколов.

Штаб-квартиру телеканала, базирующуюся в Нью-Йорке, также переносить никуда пока не планируется, добавил он.

Пока в планы не входит и перенос производства продукции телеканала.

"Производство будет местное, там на местах, и остальное по генеральной схеме - что-то будем закупать, что-то сами производить, но это будет уже результатом анализа исследования аудитории, когда решим, что нужно", - подчеркнул владелец RTVi.

Некоторые политологи, опрошенные ранее РИА Новости, увидели в сделке Гусинского с Соколовым политический подтекст. По их мнению, продажа канала Гусинским может свидетельствовать о его намерении вернуться в Россию и здесь развивать свой бизнес. Кроме того, эксперты отметили возрастающий интерес политиков к информационным ресурсам, в частности, из-за принятия в РФ закона, упрощающего регистрацию политических партий. "Партиям выгодно иметь свой информационный ресурс. СМИ могут пристраиваться к этим политическим организациям", - отметил один из политологов.

Отвечая на вопрос РИА Новости о возможном сотрудничестве RTVi с какими-либо политическими партиями России, Соколов заявил: "Да нет, даже не рассматриваем такой возможности".

Говоря о программной политике канала, Соколов также отметил, что в ближайшее время изменений не планируется.

"Вообще ориентируемся на местное производство, на местные программы. И новости пока закрывать точно не собираемся, и думаю, что и впоследствии закрыть не будем. Новостное вещание сохраним", - отметил он.

Пока останутся без изменений и трансляции программ российской радиостанции "Эхо Москвы". Как рассказал ранее гендиректор радиостанции Юрий Федутинов, на RTVi транслируются практически "все основные наши прайм-таймовые программы вечернего эфира", в числе которых, "Особое мнение", "Код доступа", программа Сергея Пархоменко, "Клинч".

По данным газеты "Коммерсант", покупка RTVi обошлась Соколову примерно в 10 миллионов долларов. Однако сам Соколов цену называть не стал, сказав только, что сделка обоюдовыгодная и осуществлялась между ним и Владимиром Гусинским. О другом акционере канала, Борисе Березовском, речи не шло. Соколов также опроверг и участие в сделке экс-депутата и экс-телеведущего Валерия Комиссарова, который ранее упоминался как конечный покупатель канала. Новый владелец RTVi также сообщил, что представляет в этой сделке только свои интересы. Однако, возможно, потом может кого-то пригласить в этот проект на правах бизнес-партнера.

Желнов: Подробностей здесь немного. Это те подробности, которые дал сегодня в интервью «Коммерсанту» Руслан Соколов, интервью брала телекритик Алина Бородина. Тут важны даже не подробности, а то, что впервые новость, которая обсуждалась в медиа-среде последние месяцы, стала авторизованной через Руслана Соколова. Она не стала авторизованной через Владимира Гусинского, бывшего владельца канала RTVi.

Руслан Соколов действительно подтвердил то, о чем многие говорили. Напомню, это бывший топ-менеджер телеканала «Звезда», он никогда не был медиа-магнатом. Поэтому то, о чем он рассказал газете, что он купил этот канал – сумму он не называет – уже само по себе интересно, потому что покупкой канала редко в нашей стране занимаются бывшие журналисты. Хотя я знаю, что Руслан Соколов, если читать его биографию, был банкиром, занимал одно из больших должностей в Промсвязьбанке, но последние лет 7 он был связан исключительно с медиа-бизнесом.

Белоголовцев: Поговорим с человеком, который, возможно, едва ли не больше всех знает о канале RTVi. Это Игорь Малашенко. С 2001 по 2009 годы он был гендиректором RTVi, с 1993 по 2000 – директором НТВ, с 1998 по 2000 – первым замом председателя группы «Медиа-Мост». Говорят, что еще в 2007 году была попытка продать канал RTVi, но не получилось. Так ли это?

Малашенко: Наверное, это так. Я помню, что шли какие-то предварительные переговоры, которые остановил кризис. Поскольку кризис у нас разразился осенью 2008 года, то вы, наверное, правы, первые какие-то разговоры начались в 2007 году. Было дело.

Белоголовцев: Говорят, и в интервью «Коммерсанту» господин Соколов озвучивал цену в 10 млн. долларов.

Малашенко: Господин Соколов ничего такого не озвучивал, это не соответствует действительности. Насколько я помню, Соколов цифру не называл, не назову ее и я. Наверное, это не большой секрет, но почему-то при покупке частных компаний называть цифры не принято. Поскольку я в этой сделке не участвовал, акционером RTVi никогда не являлся, я не вправе нарушить эту славную традицию.

Белоголовцев: Сколько, с вашей точки зрения, как медиа-менеджера, может стоить такой актив как RTVi?

Малашенко: Когда речь идет о RTVi, это был очень долгий и трудный процесс по простой причине. Это не просто эфирный канал, который вещает в какой-то стране. Он очень сложно организован. Есть вещательный центр, он вещает из Нью-Йорка, есть студия в Нью-Йорке, в Германии, в Израиле, в Москве. При этом аудитория в разных странах, причем оценивать ее часто довольно трудно. В России в отношении всех мало-мальски заметных каналов есть достаточно надежные рейтинги, их можно оценивать, понимать, какую долю рекламного рынка они получают или могут получить. Канал RTVi вещает в разных странах, где его можно принимать по спутнику, где он находится в кабельных сетях. Поэтому это был очень долгий экспертный разговор, где оценивали. Это результат оценки, процесс которой продолжался несколько месяцев. Поэтому оценить объективно RTVi действительно трудно.

Желнов: Если верить этой распространенной в журналистской среде версии, что это 10 млн. долларов или чуть больше, все равно понятно, что это намного меньше, чем та сумма, которая вкладывалась в канал в течение целого десятилетия. Получается, это было совсем невыгодное предприятие все эти годы?

Малашенко: Это не так. Канал, как говорил Соколов в своем интервью, практически безубыточен. Стоимость компании определяется очень просто: вы оцениваете его доходность и прибыльность, экстраполируете на ближайшие годы.

Белоголовцев: Все-таки в СМИ работают иногда другие механизмы, когда имиджевая составляющая доходит зачастую до 80% стоимости актива.

Малашенко: Имиджевая составляющая – это сильно сказано. Конечно, там есть всегда другие составляющие, потому что телевидение – это не совсем обычный бизнес, там затронуты общественные интересы. Поэтому оценка всегда носит более субъективный характер. Вообще разговор тупиковый, потому что цифру я не назову. Можем переходить к следующему вопросу. Я просто не вправе ее называть, я не участник сделки.

Желнов: Это больше 10 млн.?

Малашенко: Я не участник сделки, я не буду ее называть.

Белоголовцев: У вас нет ощущения, что господин Соколов, который не занимался медиа-бизнесом как профессиональный владелец, возможно, либо действует в интересах третьей стороны, либо принципе есть некая третья сторона в сделке, которая, возможно, больше всего заинтересована в том, что случилось?

Малашенко: У меня нет ни малейших оснований это предполагать. Ни прямо, ни косвенно я не участвовал в переговорах. Естественно, я был в курсе, что называется, от и до. По всему, что я знаю, Руслан Соколов ни прямо, ни косвенно, ни сном, ни духом не давал оснований предполагать, что за его спиной есть какая-то еще одна сторона, которую он представляет.

Хочу напомнить, что мы говорим даже не о компании, мы говорим о группе компаний. Это сложно организовано – много стран, много составляющих. Мы говорим о западной компании, хотел бы напомнить, что там очень высокий уровень прозрачности. Повторяю, что у меня нет оснований предполагать, подозревать, что Руслан Соколов представляет не самого себя. Все что я могу сказать на данный момент.

Желнов: Хотел спросить про уход от ответа Руслана Соколова в этом интервью «Коммерсанту», когда он отказался говорить о долях в капитале RTVi Бориса Березовского и наследников Бадри Патаркацишвили. Вы можете подтвердить, владел ли Березовский долей в этом канале либо не владел?

Малашенко: Не знаю, как это было организовано, не знаю, кто это был – Березовский, Патаркацишвили, но там была вторая сторона. Соответственно, Гусинский этот вопрос переговорно урегулировал, ему был продана чистая компания. То есть Руслан Соколов действительно на 100% теперь ее владелец.

Желнов: А когда Владимир Александрович урегулировал этот вопрос с долями Березовского и Патаркацишвили?

Малашенко: Я точно не знаю, видимо, в процессе этих переговоров. Я, право, не знаю точно дату, как и когда это было урегулировано. Но Соколов может быть совершенно уверен, что ему продан чистый актив, что группа компаний, которой он теперь владеет, чиста.

Желнов: Что вам известно? Гусинский выкупил пакет у Березовского либо это была какая-то другая договоренность?

Малашенко: Я знаю только одно – что эти отношения были урегулированы. Дело в том, что я не хочу создавать завесу секретности вокруг, я не сторона сделки, я никогда не был акционером RTVi, я никогда там не занимался пристальным изучением документов. Я занимался эфиром, другими составляющими. Вопрос не ко мне, доберитесь до Березовского, до Гусинского, если он захочет комментировать. Честно говоря, Гусинский не захочет – не потому что это секрет, а такое вот его отношение к публичности. Это может быть и странно для медиа-магната, но факт.

Желнов: Почему, как вы думаете?

Малашенко: Это работа, иногда тяжелая, иногда неприятная – общаться с журналистами. Вы что думаете, тут вот, стоя перед вами - это такое развлечение, фан? Меня в 30 лет начали учить в институтах США и Канады общаться с идеологическим противником, интервью давать американским газетам, когда ничего нельзя было сказать. А вообще я должен сказать, что стоять на этом месте - не такое приятное занятие, поэтому я прекрасно понимаю людей, которые могут себе позволить и сказать: «Да не буду я ничего комментировать». Извините за откровенность.

Белоголовцев: В единственном большом интервью за последние годы господин Гусинский сказал, что он не прочь вернуться в Россию. Как вам кажется, эта сделка может быть частью процесса возвращения Гусинского в Россию? Или, возможно, одним из условий?

Малашенко: Я думаю, что это абсолютно никак не связано. Гусинский де хочет работать в России, в этом смысле он хочет вернуться, хочет расширить здесь свой бизнес, вообще ему хочется закончить всю эту старую историю. Но RTVi точно никогда никто не выдвигал в качестве условия возвращения. Я очень польщен вниманием к RTVi, который я когда-то возглавлял. Наверное, когда я его возглавлял, мне надо было генерировать больше слухов о его продаже. Я просто польщен медийным вниманием, которым RTVi большую часть его существования не пользовался.

Желнов: Вы упомянули, что Владимир Александрович хочет по возвращении расширить здесь бизнес – какой это бизнес? Известно, что это компания, которая производит сериалы, это «Телеклуб», и вторая компания еще есть у Гусинского, которая производит, в том числе, контент для федеральных российских каналов. Вам известно еще о каком-то бизнесе?

Малашенко: Он занимается, прежде всего, производством телесериалов. Кстати говоря, надо уточнить, что за рубежом у него сохраняется телевизионный бизнес, потому что продал он отнюдь не все. Была продана группа компаний, которая делает канал RTVi. Но при этом Гусинский сохранил ряд других каналов, которые тоже выходят из Нью-Йорка, компания, которая выдает эти каналы в эфир, остается его собственностью. Есть договоры, по которым компании Гусинского продолжают оказывать услуги.

Физически это выглядит так: есть здание в Нью-Йорке, где я работал. Первый этаж – это студия RTVi, теперь она отошла к Руслану Соколову, откуда делаются новости и некоторые другие программы. И четвертый этаж, где есть некоторое количество просто офисов и где стоит плей-аут - набор железок, который выдает каналы в эфир. Этот плей-аут остался в руках Гусинского. Сейчас между принадлежащей ему компанией и компанией Руслана Соколова действует соглашение, и компания Гусинского продолжает оказывать много услуг. Поэтому Гусинский, строго говоря, из этого бизнеса полностью не ушел.

Желнов: Не кажется вам странным, что бизнес Гусинского, по крайней мере, тот, который остается на сегодняшний момент – это аполитичный бизнес. Он никак не завязан на политике, хотя Владимир Александрович всегда был человеком политичным, интересовался этим, с азартом вступал в разного рода проекты, сейчас это сериальное «мыло» бесконечное. Вам не кажется это странным для фигуры такого масштаба, как Гусинский?

Малашенко: Вы сильно политизируете фигуру Гусинского. Он действительно человек азартный и по жизни попадал во всякие ситуации, но интерес у него к этой сфере деятельности был, прежде всего, коммерческий. Это, прежде всего, бизнес-интерес. Поэтому я никак не скажу, что у него есть большие политические интересы.

Потом, я про RTVi должен вам сказать еще одну вещь. Это компания, вещатель, которым нужно много заниматься. Не потому, что она запущена, она в очень хорошем состоянии. Но, как я вам уже сказал, программы для нее производятся в самых разных странах, вещает она в самых разных странах. Этот сигнал надо доставлять и договариваться о распространении этого канала, следить, чтобы вам за это платили деньги и т.д. Кстати, многие из этих услуг будут продолжать оказывать компании Гусинского. Поэтому Соколову придется работать. Он, кстати, это прекрасно понимает, потому что в процессе переговоров он со всем этим ознакомился. Не надо думать, что он купил пирожок, с которым делать абсолютно ничего не надо. Ему придется работать.

Кстати говоря, он нашел совершенно профессионального человека, который сейчас будет находиться в Нью-Йорке, руководитель проекта. Это Нина Михайловна Левченко, с которой я работал много лет, с которой у нас остались прекрасные отношения. Поэтому я не ожидаю никаких резких непрофессиональных шагов со стороны нового менеджмента.

Желнов: Нина Левченко, насколько я понимаю, возглавляла юридическую службу НТВ, потом компании ТВ-6. Это не кажется странным, что юрист будет заниматься журналистикой?

Малашенко: Она же не будет заниматься журналистикой. Вы в своей подводке назвали Руслана Соколова журналистом, он никогда в жизни журналистом не был. Как, между прочим, и ваш покорный слуга, я тоже никогда не был журналистом. Поэтому я в этом не вижу ничего странного. Потом, они ее даже не назвали гендиректором, потому что они понимают, что это проект, который они собираются как-то перевести на новые рельсы. И уж Нина Михайловна точно компетентна для того, чтобы выполнить эту роль. Я очень рад этому назначению.

Белоголовцев: Вопрос, который пришел от наших зрителей. В данный момент вы продолжаете работать в структурах, которые остаются под контролем господина Гусинского?

Малашенко: Я в данный момент работаю в лондонской компании, которая находится под контролем Гусинского.

Желнов: Что это за компания?

Малашенко: Это компания «Inter-TV».

Желнов: Это продакшн или другая деятельность?

Малашенко: Это продакшн, распространение того же канала RTVi, прежде всего, в странах СНГ.

Желнов: Вы останетесь в этой компании работать?

Малашенко: Я вообще-то надеюсь, что рано или поздно, буду работать в Москве. Но пока останусь.

Желнов: В Москве какие у вас есть пожелания? Может, какие-то переговоры?

Малашенко: Вы серьезно ожидаете, что я отвечу на этот вопрос?

Желнов: Ну хотели бы.

Малашенко: Мы оба прекрасно понимаем, что отвечать я на него не буду.

Белоголовцев: Не могу не задать вопрос о НТВ, о ситуации, которая сложилась сейчас вокруг канала. Как вы думаете, какой сейчас может быть выход для действующего менеджмента компании из этой ситуации, и будут ли они вообще его искать? Или они воспринимают нормально то, что происходит вокруг телеканала?

Малашенко: Я не знаю. Как я могу ответить на вопрос, как они воспринимают эту ситуацию? Очевидно по общественной реакции, что есть проблема. Менеджмент там грамотный, они понимают, что они должны ее как-то решать. Мы об этом только что говорили: телевидение – это дело специфичное, там всегда затронут общественный интерес. Если у вас есть такая общественная реакция, значит, надо как-то реагировать. Как они будут реагировать, я абсолютно не представляю.

Белоголовцев: А надо ли им вообще реагировать, учитывая условия, в которых сейчас живет канал НТВ?

Малашенко: Это вопрос оценки менеджментом ситуации. Они смотрят: есть общественная реакция. Это представляет проблему или не представляет?

Белоголовцев: С вашей точки зрения, представляет для них проблему?

Малашенко: Я думаю, что это представляет проблему, на которую надо как-то отвечать.

Белоголовцев: То есть они, снимая фильм «Анатомия протеста», не предполагали, что будет такая реакция? Мне кажется, это очевидно: когда ты занимаешься такого образа делами, ты предполагаешь, что на это будет реакция.

Малашенко: Когда ты занимаешься телевидением, можно ожидать реакции каждый день. Причем, часто по очень неожиданным поводам. Естественно, они понимали, что будет какая-то общественная реакция на «Анатомию протеста». Так они прогнозировали, не так – я не имею ни малейшего понятия, я не буду гадать. Я с ними не общаюсь, у меня нет никакой внутренней информации по этому поводу, я просто не знаю. Реагировать будут – я не имею в виду слова, кто что будет говорить. Как они будут реагировать в своей редакционной политике – об этом я не знаю совсем ничего.

Белоголовцев: Если бы вы до сих пор находились в руководстве канала…

Малашенко: О нет, я на гипотетические вопросы не отвечаю.

Белоголовцев: Почему?

Малашенко: Как говорил когда-то мой начальник, академик Георгий Арбатов, история не знает сослагательного наклонения. И настоящее, на самом деле, не знает сослагательного наклонения. Я считаю правильным на вопросы, которые начинаются на «если», не отвечать.

Желнов: Если вернуться к теме бизнеса Гусинского, в котором вы продолжаете принимать участие, работая в Лондоне, есть мнение, что тот пакет, который есть у журналистского коллектива «Эхо Москвы», де-факто продолжает принадлежать Владимиру Александровичу Гусинскому. Вы можете как-то прокомментировать это?

Малашенко: Структуру акционерного капитала комментировать не буду. Вопрос же не про структуру, всех же волнует не этот вопрос, всех волнует вопрос редакционной политики «Эха Москвы».

Желнов: Нет, меня только этот вопрос волнует.

Малашенко: Поскольку компания непубличная, не торгуется на бирже, соответственно, я не буду на него отвечать. У меня есть коллеги и акционеры, которые считают не нужным отвечать на этот вопрос.

Желнов: Опровергать не будете эту информацию?

Малашенко: Могу сказать только одно, что там, грубо говоря, две трети компании принадлежит «Газпром-Медиа», а треть компании «Газпром-Медиа» не принадлежит. Там есть ряд акционеров, включая Гусинского, меня, ряд других людей.

Желнов: Вы тоже есть в составе акционеров?

Малашенко: Есть.

Белоголовцев: Спрошу о редакционной политике у вас, как у миноритарного акционера «Эха Москвы». Есть возможность на редакционную политику влиять?

Малашенко: Нет, конечно. Вообще это дело редакции, дело Алексея Венедиктова и его коллег. Этим должны заниматься журналисты, чем они и занимаются.

Белоголовцев: У «Газпром-Медиа» есть возможность так или иначе осуществлять влияние на редакционную политику?

Малашенко: Что значит «так или иначе»? У всех нас на слуху недавнее обсуждение ситуации, связанной с изменением состава директоров. Вы заметили изменения в редакционной линии «Эха Москвы»? Я тоже не заметил. Поэтому я не знаю, в чем заключается это влияние. В конечном счете, конечно, владелец контрольного пакета, у которого две трети, может настоять на своем.

Желнов: Для чего тогда это было сделано, с вашей точки зрения? Это какое-то желание властей поменять людей в составе директоров?

Малашенко: Оно очевидно, поскольку это происходит, об этом было объявлено. Логика, которая за этим стояла, мне не вполне очевидна. Но в предвыборной ситуации происходит много странных вещей. Я думаю, что что-то в этом роде и произошло. Но я честно говоря, думаю, что эта ситуация закончена. Как вы заметили, вчера Алексей Алексеевич принимал участие в заседании Большого правительства, поэтому, мне кажется, что эти предвыборные страсти как-то улеглись, все возвращается на круги своя.

Желнов: Поскольку сам Алексей Венедиктов говорил, что реформы в совете директоров «Эха Москвы» никак не связаны с Путиным, то, очевидно, это связано с Медведевым?

Малашенко: Антон, вы заметили, что вы мне задаете все время вопросы, адресованные другим людям – Гусинскому, Алексею Венедиктову? За Венедиктовым далеко ходить не надо, вон сидит на Новом Арбате, спросите его.

Белоголовцев: За Гусинским чуть дальше.

Малашенко: За Гусинским чуть дальше. Не буду скрывать, что Гусинский попросил меня ответить на ваши вопросы, что я с удовольствием и пытаюсь делать.

Желнов: Почему вы в 2009-м решили с RTVi уйти?

Малашенко: Потому что я стал двигаться в сторону Москвы, в которую я всегда хотел вернуться, где я всегда хотел работать. Тут уже включается фактор географии: Лондон ближе Нью-Йорка.

Желнов: Мы видим, как и в случае с Владимиром Александровичем Гусинским, что вы редко даете интервью, нам выпал такой шанс хороший.

Малашенко: После того, как я здесь отстоял столько времени и пытался ответить…

Желнов: До этого много лет молчания. Почему?

Малашенко: Это как с RTVi. Хорошо, канал «Дождь» существует относительно недавно, но я что-то не помню, чтобы я был замучен запросами на интервью.

Желнов: Мне говорили, что у огромного числа людей есть желание побеседовать.

Малашенко: Я этого не замечал. Я не знаю, к кому они обращались.

Белоголовцев: Неужели вас в связи с последними событиями на НТВ не попросили об интервью все, кто мог попросить?

Малашенко: В связи с событиями на НТВ? Попросило «Эхо Москвы». Я отказался выступать в связи с конфликтом интересов, которые я только что описал – в связи с цепочкой акционеров. Хотите верьте, хотите нет – это был единственный запрос.

Желнов: Неужели вас светские журналисты из журналов HELLO!, ОК! в последние месяцы не донимали звонками и просьбами?

Малашенко: Просьбами о чем?

Желнов: Я имею в виду то, что говорили о вашем союзе с журналисткой Боженой Рынской. Все это обсуждали.

Малашенко: Я никогда не комментирую свою личную жизнь. И личную жизнь других людей, впрочем, тоже.

Желнов: Почему не слышно ваших реакций, высказываний на политические, медийные темы? Вы какую-то тихую позицию занимаете.

Малашенко: Начнем с того, что я много лет не был в стране. Во-вторых, мне очень не хочется превращаться в пикейный жилет, используя известный образ, и что-то такое высказывать по всем сторонам жизни. Я люблю говорить о том, в чем я участвовал или участвую, в том, что я предметно понимаю. Я не хочу превращаться в подростка из Достоевского, которому дай карту звездного неба, он завтра вернет ее исправленной. У меня нет точки зрения по каждому вопросу, с которой бы я хотел поделиться. Мое мнение должно быть профессиональным.

Желнов: Я читал ваши киевские интервью, поскольку вы работали в Киеве в середине нулевых, вы вполне там высказывались и о Путине, и о ситуации с НТВ в России. Были от вас очень внятные реакции.

Малашенко: Во-первых, что-то я такого не помню. Я в Киеве работал с конца 2007 года два с лишним года. Можно поднять мои интервью, прежде всего «Коммерсантъ-Украине», они всегда были предметны. Я точно ничего про НТВ, ничего не говорил про политическую ситуацию в России. В чем я участвовал, об этом я готов говорить.

И последнее, что-то я не помню, где эта очередь журналистов, которые якобы хотели взять у меня интервью. Сейчас вот появились. Причем, я должен честно сказать, что иногда я даю комментарии без права цитирования. Нет у меня позиции, я говорю – я думаю так-то, но поскольку я не уверен и у меня нет достоверной информации, вы не можете меня цитировать. Да, я это делаю, это, кстати, тоже важная часть работы – общение с журналистами.

Белоголовцев: Сейчас в связи с некоторой либерализацией законодательства, видимо, будет происходить партийное оформление, в том числе, на правом, либеральном фланге. У меня есть ощущение, что вам поступят предложения поучаствовать в парстроительстве.

Малашенко: В партстроительстве в роли кого? В роли политконсультанта? Такую гипотетическую вещь я могу допустить. В роли участника точно нет. С тех пор, как я был членом КПСС, которая в строгом смысле слова политической партией не была, был орган госуправления, я ни в каких партиях не состоял и не собираюсь.

Владимир Гусинский продал телеканал RTVi Руслану Соколову. По данным газеты «Коммерсантъ» – приблизительно за десять миллионов долларов. О заключении сделки стало известно в пятницу 23 марта.

«Мы понимали, что рано или поздно это произойдет: дыма без огня не бывает», – сказал корреспонденту Русской службы «Голоса Америки» главный редактор канала Георгий Цихисели, имея в виду давно ходившие слухи о предстоящей продаже телеканала. Причины? «Канал зарабатывает деньги, – констатирует Цихисели, – убыточным он не является. Но, возможно, у акционеров есть соображения, о которых я не знаю…»

Что изменится теперь? «Пока не разобрались что к чему, ничего менять не будем», – цитирует Би-Би-Си заявление нового владельца.

«Нам объяснили, что будет несколько изменена ориентация», – рассказывает Георгий Цихисели. Уточняя: «На несколько более локальную – для каждой страны. Ведь мы вещаем более чем в сорока странах».

Политика? «За девять лет моего руководства службой новостей не было ни разу прецедента, чтобы кто-то вмешивался в информационную политику, – продолжает собеседник «Голоса Америки». – Насколько я понимаю, новые хозяева тоже не собираются этого делать. Информационная политика на RTVi всегда была одна: мы рассказываем о том, что происходит. Мы не даем политических оценок, мы этим не занимаемся. Мы даем и ту, и другую точку зрения. Так было всегда – даже когда считалось, что мы очень оппозиционный канал, у нас в студии все равно появлялись высокопоставленные чиновники из России. Мы всегда руководствовались общепринятыми законами журналистики, а не политическими интересами».

В чьих руках окажется отныне телеканал, аудитория которого составляет, по некоторым оценкам, около двадцати пяти миллионов человек? «Я знаю, – так ответил этот вопрос Георгий Цихисели, – лишь то, что представляет собой публичную информацию: он является успешным российским бизнесменом и возглавлял телеканал “Звезда”».

«ТРК ВС РФ “Звезда” было образовано в 2005 году по указу Министерства обороны Российской Федерации, – сообщается на вебсайте медиагруппы. – В настоящее время сто процентов акций телерадиокомпании принадлежат государству в лице Министерства обороны».

Не читайте советских газет

В.Кара-Мурза-младший. Запрет на профессию
13 июля 2012, 18:47
Похоже, Список Магнитского по-настоящему и всерьез напрягает кремлевскую клептократию. Неизбежность принятия закона в ближайшее время заставляет высокопоставленных чиновников агрессивно и неадекватно действовать. Известный российский журналист Владимир Кара-Мурза-младший на днях был уволен с телеканала RTVi. Ранее канал принадлежал В. Гусинскому, а несколько месяцев назад был продан Руслану Соколову, бывшему руководителю государственного телеканала «Звезда».

Глава вашингтонского бюро телеканала RTVi, журналист и политический деятель Владимир Кара-Мурза-младший потерял работу, по его словам, в результате «участия в подготовке и продвижении расширенного проекта «закона Магнитского». Помимо того, что он лишился работы на телевидении, он не может, по его словам, работать и в других СМИ – «все до одного медийные руководители [...] вежливо сказали, что сотрудничество сейчас невозможно».

Политик Борис Немцов уверен, что «указание уволить Кара-Мурзу отдал лично первый заместитель главы администрации президента Алексей Громов. Он также дал указание лишить В. Кара-Мурзу аккредитации, а также запретить ему появляться в российском посольстве в Вашингтоне и иных дипломатических учреждениях России в США».

Slon продолжает попытки связаться с RTVi, а пока обратился за комментариями к Кара-Мурзе и к руководителю пресс-службы российского посольства в Вашингтоне Евгению Хоришко.

Владимир Кара-Мурза: «В авторитарных режимах защищать свободу – не политика»

- Вы для себя решили, что журналистику и политическую деятельность совмещать возможно.

- В условиях авторитарных режимов — безусловно, поскольку это не столько политическая деятельность, сколько гражданская. С Борисом Немцовым и Михаилом Касьяновым, как и с другими представителями оппозиции и гражданского общества мы занимаемся продвижением и поддержкой «закона Магнитского». В авторитарных режимах грань стирается — защищаешь гражданское достоинство людей, защищаешь свободу, это уже не совсем политика. Законопроект направлен против жуликов, воров, убийц — чиновников, которые нарушают права человека. И очень обидно видеть, как нашим дипломатам российским, которые должны служить отечеству, приходится служить и покрывать финансовые интересы жуликов и воров.

– Какую деятельность по «списку Магнитского» вы вели? Чем занимались?

– В 2010-м году закон был внесен, и изначально шла речь только о фигурантах дела Магнитского — тех, кто причастен к преследованию, к убийствам, кто причастен к коррупционной схеме, которую он вскрыл. Затрагивались только эти люди. А мы вели переговоры, чтобы расширить категории тех, кто подпадает [дополнительно под действие закона]. Сейчас речь [в проекте] идет о тех, кто нарушает международные требования и права человека, поэтому-то Кремль так боится. Может, несколько десятков человек, которые в деле участвуют, Кремль готов бы был сдать, но теперь присутствует расширительная категория, и под действие закона могут подпасть те, кто ответственен за фальсификацию выборов, за нарушения свободы собраний. Поэтому они так сильно против этого выступают. И именно поэтому часть российского общества так сильно поддерживает проект: все понимают, что он не против России, а против конкретных жуликов и воров, представителей этого режима.

- Как технически это произошло — уведомление об увольнении?

- Я буквально на днях узнал, что это Громов. Я был не вправе называть фамилию, но поскольку ее назвал Немцов, я могу подтвердить — мне называли ее же. Я со свечкой не стоял, не присутствовал, но мне сказали, что Громов отдал такое распоряжение. Я сейчас дорабатываю, до августа, сдаю дела.

- То есть Алексей Алексеевич Громов, высокопоставленный российский чиновник, позвонил на канал RTVi?

- Дело не только в RTVi. Уже опытным путем проверено – дано понять многим СМИ — если вы берете человека с этой фамилией, то могут быть проблемы. Я СМИ не называю, мы все понимаем, в какой ситуации они оказались, но – очень многие СМИ.

- То есть лично Громов всех обзванивал?

– Я не знаю, как у них это устроено, я никогда в этих структурах не работал. Звонил, давал сигналы или сами все понимают, но факт тот, что черный список есть, стопроцентно, это уже проверено.

И безотносительно Громова, то, что я в черном списке, я понял до того, как мне назвали его фамилию. С Громовым я в последний раз разговаривал в 2005 году, в последние годы никаких контактов не было. Так что подтвердить, что да, это он распорядился, не могу, но в президентских источниках называли одну фамилию. А если сопоставить с тем, что черный список оказался широким, это – правдоподобно.

- Этот список не позволяет вам где-то работать?

– Да, работать в российских средствах массовой информации.

- До этого вы работали в российских СМИ и вам стали запрещать это делать?

– Я уже четырнадцать лет работаю в российских СМИ, в частности, на RTVi, и он – до сих пор российских канал. До него я работал в «Коммерсанте», в «Новых известиях», на «Эхе Москвы». Но пока до сих пор остаюсь журналистом российского СМИ — сдаю дела. При этом посол [Российской Федерации в США Сергей] Кисляк издал распоряжение, чтобы аннулировать мою аккредитацию и запретить вход гражданина России на территорию диппредставительства — до того, как я формально буду окончательно уволен. Я сомневаюсь, чтобы речь шла об инициативе господина Кисляка. Что ему с этого? Он человек подневольный, работа у него такая.

- Я не поняла все-таки, что произошло. Вас вызвали и попросили написать заявление?

- Технически все было объяснено сменой владельца, переформатированием канала, другими акцентами, сокращением корпунктов (я же корпункт возглавлял). А настоящая причина — другая.

- То есть Владимир Гусинский действительно продал RTVi, как об этом сообщали СМИ?

- В марте.

- И больше никакого отношения не имеет?

- К RTVi, то есть к политическому, новостному вещанию. Но у него остаются тематические каналы, у него – целый пакет.

- Он действительно продал канал Российской Федерации?

– Новый владелец — Руслан Соколов, бывший редактор канала «Звезда». Но я хочу сказать, что ни к Соколову, ни тем более к Гусинскому у меня никаких претензий нет. Я восемь лет работал и очень благодарен ему за эту работу.

- Как вам кажется, если бы вы занимались только журналистикой, это бы случилось? Или это связано с политической деятельностью?

- Я думаю, с политической. Я не ожидаю, что канал, также как и остальные СМИ, сменит свою политику, станет прокремлевским. Как мне объяснили люди знающие, в частности, те, кто мне сказал про Громова, это — абсолютно персональный момент, именно потому что я занимался «законом Магнитского». Мы с коллегами занимаемся им уже полтора года, но сейчас ситуация изменилась в том, что закон — на грани принятия. Сначала, наверное, думали, что какая-то ерунда, а сейчас уже два комитета профильных, в обеих палатах [Конгресса], утвердили его единогласно, и скоро намечается голосование на пленарном заседании...

Они (российские власти – Slon) обещали асимметричный ответ, и вот – закон об «иностранных агентах», о митингах, обыски у оппозиции. У американских чиновников нет счетов в Сбербанке России, в отличие от российских чиновников, с западными счетами. Если бы они сделали симметричный ответ, все бы смеялись над этим.

- Хочу спросить, чтобы читатель понимал ваш статус. Вы учились много лет на Западе, живете в Америке, участвовали в свое время выборах в Думу и были единственным кандидатом, по поводу которого объединились «Яблоко» и СПС.

– Это был одномандатный округ в Москве, Чертановский, на последних выборах, когда были разрешены одномандатные округа, в 2003 году. Я был единственным объединенным кандидатом от «Яблока» и СПС, а единороссовым кандидатом был Груздев, который сейчас — губернатор Тульской области. Он занял первое место, а я – второе.

- Сейчас какой статус у вас в Америке?

- Журналист компании RTVi, гражданин России. Исключительно такой. Так что вдвойне смешно, что меня не пускают на мою территорию. А что касается политического [статуса], то меня только что избрали в политсовет новой объединенной «Республиканской партии России» и «Партии народной свободы». Месяца еще не прошло, съезд был 16 июня.

- Формально RTVi – единственный источник доходов?

- И формально, и фактически так.

- План есть?

– Никакого нет, я узнал все буквально в последние дни, дня два назад.

- У вас семейная традиция — быть отлученным от эфира. Что папа говорит?

– «Держись», – говорит. Слова поддержки, что он может сказать? Я согласен с Евгением Киселевым, это своего рода награда — при нынешнем режиме быть включенным в черный список. Гораздо хуже для репутации, если бы они меня привечали, везде давали зеленый свет. Так что, как говорилось по другому поводу, нашему рыжему делают биографию.

***

Евгений Хоришко: «Господин Кара-Мурза не аккредитован при посольстве».

- Хотела узнать, действительно ли Владимиру Кара-Мурзе-младшему запрещен вход на территорию посольства, несмотря на то, что он — российский гражданин?

– Господин Кара-Мурза в очередной раз перевернул с ног на голову. Ему вход закрыт в служебную зону посольства, а в зону приема российских граждан никто ему ничего не закрывал. То есть он, как российский гражданин, может прийти, обратиться в посольство, в те комнаты и в те приемные часы, которые существуют для российских граждан. Этой возможности никто не лишал.

- Но ему запрещен вход как журналисту?

– Естественно, если он не является журналистом.

- А он не является журналистом?

– Судя по последним данным — да. А вы не видели сообщения?

- Я хочу понять, как посольство принимает решения, когда человек начинает быть журналистом, а когда перестает.

– Как вы сами понимаете, посольство — режимный объект.

- Конечно.

– Есть разные зоны допуска. Когда проводятся мероприятия в посольстве, есть группа журналистов, которая пропускается на его территорию. Господин Кара-Мурза не аккредитован при посольстве. Он не может принимать участия в мероприятиях, проводимых с участием журналистов на территории посольства. Но вообще об аккредитации говорить некорректно.

- Но вы говорите, что он не аккредитован. Это значит что?

– Это означает, что он не может принимать участия в мероприятиях для прессы. Но это условное слово — «аккредитация»: он не приглашается на мероприятия.

- А с какого времени? Я так понимаю, что раньше он имел это право?

– Да, но потом его этого права лишили.

- А когда? И почему?

- Не ко мне вопрос, вопрос к руководству, которое принимало решение.

- Это решение посла?

– Да. Но то, что он (Кара-Мурза — Slon) пишет о том, что его лишили допуска — это передергивание фактов. Как любой российский гражданин он может обратиться со своими вопросами, просьбами. В ограниченную зону его не пускают.

- А вы, как руководитель пресс-службы, не поинтересовались у посла, в связи с чем принято решение?

- Я вам сказал то, что сказал. Давайте исходить из этого.

- Хорошо. И вы не против того, что ваши слова будут использованы в статье?

- Не против, если они будут использованы правильно.

Телеканал RTVi опроверг увольнение Владимира Кара-Мурзы
Международный русскоязычный телеканал RTVi опроверг увольнение журналиста Владимира Кара-Мурзы-младшего. В пресс-службе канала "Ленте.ру" заявили, что как информация об увольнении журналиста, так и сообщение о связи увольнения с сюжетом Кара-Мурзы о "законе Магнитского" "вызвали недоумение в руководстве телеканала".

"Журналист Владимир Кара-Мурза-младший уволен не был. Его репортажи, включая материалы о судьбе 'закона Магнитского' на Капитолийском холме, ежедневно появляются в выпусках новостей и в итоговой аналитической программе 'Эхо Недели'", - сообщили в пресс-службе Кроме того, RTVi заявил, что у канала нет информации о лишении Кара-Мурзы журналистской аккредитации в Вашингтоне.

Владимир Кара-Мурза-младший сообщил о своем увольнении с RTVi в блоге на сайте "Эха Москвы" 13 июля. По его словам, он был уволен по распоряжению некоего высокопоставленного лица "с громкой фамилией". Как написал в блоге на "Эхе Москвы" Борис Немцов, указание якобы исходило от замглавы администрации президента России Алексея Громова.

Журналист утверждал, что после увольнения у него возникли трудности с работой. "Все до одного медийные руководители, с которыми я общался (некоторые из них до недавнего времени сами предлагали сотрудничество), вежливо сказали, что сотрудничество сейчас невозможно", - написал Кара-Мурза.

Также, по словам журналиста, посол России в США Сергей Кисляк распорядился лишить его журналистской аккредитации в Вашингтоне. По мнению журналиста, и решение Кисляка, и отказы в работе являются последствием указаний сверху.

Владимир Кара-Мурза - член политсовета движения "Солидарность" - является сторонником принятия в США "закона Магнитского". Этот закон предполагает введение санкций в отношении ряда российских чиновников, которых подозревают в нарушениях прав человека и причастности к гибели юриста Сергея Магнитского в 2009 году в российской тюрьме. Закон будет рассмотрен в Конгрессе США в августе.

Владимир Кара-Мурза-младший начал работать на телеканале RTVi в 2004 году. На том же канале работает его отец Владимир Кара-Мурза.

В субботу "МК" подробно писал о заявлении журналиста RTVi Владимира Кара-Мурзы о том, что его уволили с телеканала за поддержку "списка Магнитского". Журналист заявил, что это сделано по распоряжению первого заместителя главы главы администрации президента РФ Алексея Громова. Кара-Мурза также сообщил, что его не пустили в посольство РФ в США и что его не берут на работу в другие СМИ.

Позже владелец RTVi Руслан Соколов опроверг это заявление и сказал, что журналист продолжает работу.

В воскресенье Кара-Мурза ответил на это утверждение в своем блоге на сайте "Эхо Москвы".

"Господин Соколов, к сожалению, плохо проинформирован о происходящем на подведомственном ему телеканале", - пишет Кара-Мурза.

"Решение о моем увольнении с RTVi было принято в мае (о чем меня уведомили тогда же) и должно было вступить в силу с 1 июля. Дату позже перенесли на 1 сентября, но решение никто не отменял" - продолжает журналист.

"Никаких причин сомневаться в официальной версии (сокращение штатов в связи с реорганизацией канала) у меня не было - до тех пор, пока несколько дней назад источник, в достоверности которого сомневаться не приходится, не сообщил мне, что увольнение было "стопроцентно политическим" и не назвал фамилию человека, по чьему распоряжению это было сделано", - разъясняет Кара-Мурза.

"Наконец, 12 июля меня (впервые) не пропустили на территорию посольства России в Вашингтоне, сообщив, что я был "вычеркнут" из списка аккредитованных российских журналистов по распоряжению посла Сергея Кисляка. В интервью Slon.ru пресс-секретарь посольства Евгений Хоришко объяснил это тем, что Кара-Мурза больше "не является журналистом", - добавил телеведущий.

"Наконец, 12 июля меня (впервые) не пропустили на территорию посольства России в Вашингтоне, сообщив, что я был "вычеркнут" из списка аккредитованных российских журналистов по распоряжению посла Сергея Кисляка. В интервью Slon.ru пресс-секретарь посольства Евгений Хоришко объяснил это тем, что Кара-Мурза больше "не является журналистом", - добавил телеведущий.